≡× МЕНЮ

• Интерьер
• Окна
• Стены
• Проекты
• Постройки

Экономическое развитие России в начале XVIII века

Начало XVIII века можно считать первой гранью мануфактурного периода в промышленном развитии России. Первые зачатки мануфактур зарождаются в крупных вотчинных хозяйствах в виде различных работающих на широкий рынок промышленных производств (предприятия Морозова и др.) или появляются в форме иностранных предприятий, создаваемых преимущественно для удовлетворения военных и прочих нужд государства.

Характерной особенностью русской мануфактуры было то, что она развивалась в условиях господства феодально-крепостнических отношений. Первые мануфактуры возникли в отраслях промышленности, продукция которых имела широкий сбыт на внутренних и внешних рынках (солеварение, винокурение, производство юфти и др.). В этих же отраслях было наибольшее число мануфактур с преобладанием капиталистических отношений. Некоторые историки не считают крупные предприятия этих отраслей мануфактурой. Большая часть мануфактуры возникала при активном содействии государства. В 1-й четверти 18 века возникло уже более 100 таких мануфактур.

Правительство уже в 17 веке предоставляло привилегии частным предпринимателям, а к 20-м годам 18 века сложилась целая система поощрения предпринимательства в нужных государству отраслях производства (финансовые субсидии, передача созданных казной мануфактур в руки частных владельцев, обеспечение мануфактуры рабочей силой и закрепление её за ними, покупка всей или значительной части продукции государством и др.). Мануфактуры в металлургии, так называемые указные, почти полностью обслуживались принудительным трудом приписных крестьян и других работников. Правительство приписывало крестьян также и к частным мануфактурам, а в 1721 разрешило владельцам мануфактур покупку крестьян.

В первой четверти XVIII в. мануфактурная промышленность стала играть важную роль в экономике страны. Так, за 1695-1725 гг. было построено не менее 200 мануфактур разного профиля, в 10 раз больше, чем их было в XVII в.

Значительный размах приобрело строительство казенных, т.е. государственных, мануфактур. При содействии государства строились и первые частные мануфактуры. История российского производства. - Красноярск: Гермес, 2002. - С. 23

Наиболее традиционной формой содействия промышленному развитию в Западной Европе были протекционистские таможенные тарифы -- повышенные пошлины на ввоз иностранных промышленных товаров. Первый в России протекционистский тариф начал действовать в 1724 г.

Необходимым условием создания крупной промышленности является первоначальное накопление капитала и образование наемной армии труда. Но в России начала XVIII в. люди, владевшие капиталами, не желали вкладывать их в промышленность. Поэтому правительство зачастую использовало насильственные меры, заставляя группу владельцев капитала объединяться в компании и вместе строить мануфактуру. Для стимулирования капиталовложений в промышленность широко применялись также ссуды и субсидии. Зубарева Т.С. История экономики. В 3 частях: Ч. 2 - Новосибирск: Изд-во НГТУ, 2002. - С. 58

Таким образом, часть мануфактур была построена казной, часть -- преимущественно на купеческие капиталы. Но разрешение купцам владеть крепостными нарушало сословную привилегию дворян. Поэтому земля, крепостные и сама мануфактура объявлялись не собственностью купца-мануфактурщика, а лишь его условным владением -- посессией. Юридическим собственником такой мануфактуры считалось государство. Посессионную мануфактуру следует отличать от вотчинной, принадлежавшей дворянам. На таких мануфактурах использовался труд собственных крепостных. Конотопов М.В. История экономики России. - М.: Логос, 2005. - С. 122

К государственным и посессионным мануфактурам, кроме того, приписывалось определенное количество государственных крестьян. Они оставались крестьянами, но казенные подати для них заменялись выполнением вспомогательных работ при мануфактуре.

Мануфактурное производство в XVIII в. достигло значительных успехов. Достижения промышленности отразились на экспорте России. Наиболее интенсивно развивались металлургическая и текстильная промышленность. Россия не только перестала зависеть от импорта металла, но даже начала в больших количествах вывозить его в Англию. За границу вывозилась также и продукция текстильной промышленности. Успешно развивались стекольное, пороховое, корабельное и писчебумажное производства. Остальные отрасли -- производство одежды, обуви, мебели, сельскохозяйственных орудий -- оставались на кустарно-ремесленном уровне. История российского производства. - Красноярск: Гермес, 2002. - С. 54

Государственная власть играла решающую роль в форсированном развитии крупного производства. В 1719 году для руководства промышленностью создается Мануфактур-коллегия, а для горной отрасли - специальная Берг-коллегия (первоначально Берг-привилегия). Оба ведомства следили за размерами производства, его устройством, следили за качеством продукции. Берг-коллегия особое внимание уделяла поиску руд, поощряла рудоискателей и рудознатцев, ссужала строительство горнорудных заводов.

Особую роль обе коллегии играли в развитии частного производства. Они ссужали предпринимателей на льготных условиях, освобождали числящихся в посадских людях и купцов от государственных служб («тягловые» натуральные повинности). Существенную роль коллегии играли в обеспечении предприятий рабочей силой. Они вербовали по контрактам иностранных специалистов, организовывали обучение за рубежом и т.д. Все функции коллегий отражены были в особых документах - «регламентах». В необходимых случаях государственные ведомства способствовали передаче и казенных заводов в частные руки (как, впрочем, и возврат в казну).

Под влиянием войны и армейских нужд в первой четверти XVIII века зарождалось и суконное производство.

За весь период деятельности Петра Великого в России возникло около 180 сравнительно крупных мануфактур, половина из которых принадлежала казне. Важно подчеркнуть, что Мануфактур- и Берг-коллегии допускали к строительству заводов и фабрик людей всех чинов и званий. Нужды крупного металлургического и текстильного производства, строительства крупнейших верфей в Петербурге, Воронежском крае, в Москве и т.д. вызвали к жизни целый ряд химических предприятий (небольшие серные, купоросные, скипидарные, стеклянные, красочных производств).

Квалифицированные рабочие мануфактур, практически полностью оторванные от натурального крестьянского хозяйства, получали плату за свой труд. Однако эта плата не имела ничего общего (при полном внешнем сходстве) с капиталистической заработной платой, ибо платили крепостным, подневольным рабочим, а сама оплата являлась как бы компенсацией утраченных прав на жизненные средства, которые тот или иной работник в прошлом всегда имел в собственности как крестьянин.

В среднем за год длина рабочего дня составляла чуть более двенадцати часов. У домны и ковальных горнов работали сутками. К этому следует добавить жестокую палочную дисциплину, телесные наказания и т. д. Таковым был крепостной режим, ценою которого страна шла к своему могуществу.

Петровскую эпоху участие дворянства в строительстве крупных мануфактур было ограниченным. Дворянство предпочитало строить в своих имениях промышленные предприятия вотчинного типа для удовлетворения собственных нужд. Лишь позднее, когда помещики стали выходить на рынок со своей сельскохозяйственной и промышленной продукцией наравне с продукцией купеческих мануфактур, остро встал вопрос о монополии дворянства на крепостной труд. Т.С. История экономики. В 3 частях: Ч. 2 - Новосибирск: Изд-во НГТУ, 2002. - С. 76

Успехи российской мануфактуры объяснялись ее приспособленностью к крепостничеству, а также монополией хозяев мануфактур на дешевую рабочую силу, сырье и топливо.

В экономике после смерти Петра остались старые проблемы: истощение казны, разорение крестьян, содержание войска и приказных людей тяжело лежит на народе. Экономическая политика послепетровского времени нашла отражение в указах цариц, а точнее их фаворитов, которые при любом содержании последовательно закрепляли черты дворянской империи и приспосабливали к ней интересы всех других групп населения. С 1742 года по 1801 год процент городского населения уменьшился с 12% до 8,2%.

Вторая половина 18 века поставила перед Россиейеще более серьезные задачи. Мир становился все более интегрированным и взаимосвязазанным. На Западе подходила к концу первая индустриальная революция, а также рождалась в конфликтах доктрина либерализма. Своеобразным ответом Российского государства на быстрое экономическое и социальное развитие Западной Европы и усиление социальных конфликтов внутри России становится политика просвященного абсолютизма. Если судить только по законотворческой деятельности Екатерины II, то ее время было самым благоприятным для развития предпринимательства. С 1762 года приняты первые указы о свободной для всех торговле, отменены привелегии «указных» фабрикантов. Но почти следом повышен соляной налог для покрытия бюджетного дефицита и проведена секуляризация (перевод в светскую собственность) церковных имений и отбирание у Церкви крепостных крестьян. В 1765 году учреждено Вольное экономическое общество в России, и в то же время введена монополия дворянства на винокурение и принят указ о праве помещиков ссылать крепостных на каторжные работы. 1769г. - начало выпуска ассигнаций в России, в начале 70-х - первые государственные иностранные займы. В 1775 году принят Манифест о свободном заведении промышленных предприятий, отмене промышленных и торговых монополий. Венцом преобразовательной деятельности стали «Жалованная грамота дворянству» и «Грамота городам» (1785г.), а также городовое и ремесленное Положение. В 1787 году быд издан первый «Коммерческий ловарь» Левшина, в 1792г. - восстановление отмененной в 1771г. Продажи крепостных с публичного торга .

Екатерина II при всем желании не могла пренебречь интересами класса, который помог ей взойти на престол и далее являлся ее опорой. В «Жалованной грамоте дворянству» в 1785 году разрешалось «в вотчинах их заводить местечки и в них торги и ярмарки», феодалам было предоставлено право «оптом продавать, что у них в деревнях родится или рукоделием производится». Дворянство приобретало экономическую силу в ущерб другим классам. «Крепостное помещичье хозяйство было денежно-хозяйственным клином, глубоко вбитым в натураотно-хозяйственное тело страны. Производство хлеба на продажу вовсе не было чем-то противоречащим существу крепостного хозяйства, а, наоборот, составляло его движущий мотив и определяющую цель» . В течение 18 века дворянское предпринимательство усиливалось, особенно в винокурении, где с 1754 года дворяне имели монополию на производство и продажу вина.

Уничтожение во второй половине 18 века откупной истемы, несомненно, способствовало росту внутреннего рынка. В это время усиливается роль купцов, торгующих крестьян, мещан, однодворцев, казаков, иностранной торговли. Но в целом свободное предпринимательство развивалось слабо, не выдерживая неравноправной конкуренции с Западной Европой и с сельской и дворянской промышленностью.

Для внутреннего рынка России в 18 веке была характерна разбросанность торговли. Она свидетельствует об отсутствии адже у значительных продавцов специальзации на одном виде товара.

Несмотря на ограничения и трудности предпринимательской деятельности в России, приспосабливаясь к обстоятельствам, развивалось и множилось племя русских купцов и предпринимателей.

В 18 веке понятие 2купечество» не представляло определенной категории населения. Оно характеризовало вид торгово-промышленной деятельности. С 40-х годов 18 века понятие купечества охватывает все посадское население определнной состоятельности . В экономической жизни страны в начале 18 века ведущую роль стали играть гильдейские купцы, которые делились на первостатейных, среднестатейных и третьестатейных - в зависимости от капитала.

В связи с развитием предпринимательства необходимо упомянуть о группе городских жителей, которые наряду с купцами, должны были придставить третье - самое активное в отношении предпринимательства сословие: мещане. Слово «мещане» польского происхождения, оно означает «горожане» («място» по-польски - город) . Мещане должны были объективно иметь интересы, сходные с интересами купечества, и вместе с ним противостоять абсолютизму. Но историческая судьба развела их в разные стороны - купцы стремились в высшие сословия, а мещане сливались с народом, даже само понятие «мещанства» в дальнейшем имело смысл чего-то неразвитого, недалекого, ограниченного.

К особенностям развития экономики России приспасабливались и частные предприниматели, которые своими усилиями способствовали экономическому развитию России, но действовали также не по законам свободного предпринимательства и конкуренции, а по существующим правилам.

В истории росийского предпринимательства 18 века одно из видных мест занимала деятельность семьи Баташевых, которых долгое время заслоняла слава Демидовых.Выплавлявшийся на заводах Баташевых металл иностранные купцы сравнивали с известным всему миру «свейским» (шведским) железом. Баташевское заводское хозяйство по выплавке чугуна было в ту пору третьим в России, уступая по мощности лишь знаменитым металлургическим предприятиям Демидовых и Яковлевых. А в 1800 году на долю Баташевых приходилось 11,6% всего чугуна, производимого в стране.

«Родоначальник семьи горнозаводчиков Баташевых Иван Тимофеевич Баташев, «Тульския оружйныя слободы кузнец». В 1700 году он находился при постройке липецких чугуноплавильных заводов, а потом стал покупать в окрестностях Тулы земли и строить железные заводы ».Благодаря покровительству Никиты Демидова за мастерство в горнометаллургическом производстве, Иван Тимофеевич стал скупать небольшие земельные участки на реке Тулице под заводское строительство (сначала на имя Демидова). В 1716 году Баташев приступает к строительству Тульского металлургического завода, но, поссорившись со всесильным Демидовым, подает челобитную и в 1728 году строит на реке Грязенке Медынский (Грязенский) завод, организовав там полный металлургический цикл и доведя объем производства до Тульского. Наследником дела стал младший сын Родион, который построил Молотовый завод. В 1754 году, после смерти Р.И. Баташева, все заводы перешли к его сыновьям. Но указ Сената о ликвидации (с целью сбережения лесов) металлургических, винокуренных и стекольных заводов на 200 верст от Москвы закрыл все заводы. Баташевы потерпели убыток в 40 тысяч рублей, которые им никто не компенсировал.

Баташевы перебираются в новый район - среднего и нижнего течения Оки и притоков. Строят там 3 завода, продуманным, часто обманным, путем захватывая чужие земли и оформляя их на себя. В 60-70 гг. 18 века ими построено еще 2 завода близ Нижнего Новгорода. Чтобы приобрести землю и рабочуу силу, Баташевы шли на хитрости, т.к. закон запрещал приобретать крестьян недворянам (с 1726 г.). Качество продукции у Баташевых было хорошее, поэтому экспорт вырос с 1% (1755 г.) до 7,5% (1757 г.). Брались предприниматели и за военное производство для укрепления связей с казной, дававшей разрешение на строительство новых заводов. Особенно они лили много пушек во время Русско-турецкой войны (1768-74 гг.), за что их освободили от подушной подати.

Семь лет хлопотали Баташевы о дворянском достоинстве. При помощи взяток собрали «доказательства» своего дворянского происхождения. Сенат ходатаяствовал перед Екатериной II о том, чтобы Андрея и Ивана Баташевых (третье пополение) «потомственно с детьми восстановить в первобытных предках их дворянское достоинство». В 1783 году братья были восстановлены в дворянском звании. В этом же году хозяйство поделили между братьями. К началу 19 века Баташевы владели 14 металлургическими и обрабатываюшими предприятиями, на них производили и мирную продукцию - косы, проволока, гвозди, посуда, потом наладили производство паровых машин, а всего 85 наименований. Во второй половине 19 века, и это характерно, в связи с конкуренцией Баташевы утратили свое прежнее значение. «Место деятельности Баташевых, именно средняя полоса России, близость этого места к контролю центральных учреждений и, наконец, отсутствие особого покровительства со стороны высших властей - все это исключало возможность для Баташевых приобрести ту роль, какою пользовались Демидовы на Урале. Но попытки к приобретению такой роли не раз появлялись среди Баташевых, и память народа до последнего времени хранит много сказочных, по своим ужасам, эпизодов из жизни этих дворян-кузнецов. Говорят, что Гусевский завод мог бы поспорить своими кровавыми воспоминаниями с «историческою» башнею на Невьянском заводе Демидовых. При Андрее Родионовиче весь Гусевский завод, как гласит предание,. Изрыт был подземными ходами, и в одном из обширных помещений производилась постоянная чеканка монеты. Когда на завод прибыли правительственные агенты с целью проверить слухи о «Баташевском монетном дворе», то Андрей Родионович не задумался похоронить живыми работавших в подземелье, отдав приказание немедленно засыпать все ходы и выходы. Исключительным типом среди Баташевых является Иван Родионович, который, если доверять сохранившимся о нем сведениям, может быть поставлен наряду с лучшими людьми своего времени. Не говоря уже о выдающемся уме, энергии и трудолюбии, Иван Родионович отличался поразительной добротой, уважением к чужой личности и редким для промышленников 18 века умением согласовать свои собственные интересы с интересами ближних. Он строил больницы и церкви (последних около 15), а своими заботами о бедных снискал себе громкую известность

Содержание
Введение 3
1. Российская промышленность в XVIII веке 5
2. Российская промышленность в первой половине XIX века 9
Заключение 12
Список литературы 13

Введение
Актуальность темы. XVIII век в российской истории стал довольно сложным и противоречивым периодом. В первую половину столетия продолжал господствовать крепостнический строй. Даже довольно крупные реформаторские изменения в экономике страны не только не ослабили, но, напротив, ужесточили крепостничество. Однако значительный рост производительных сил, формирование крупных промышленных предприятий и другие факторы в ходе реформ Петра I создали условия для принципиально новых процессов в экономике страны.
Экономическое развитие России в первой половине XIX в. можно охарактеризовать как предкризисное, поскольку в экономике переплелись самым сложным образом старые, феодальные формы хозяйства и новые, рыночные отношения. В эти годы стало ясно, что страна не может двигаться вперед с тяжелыми кандалами крепостного права, но сделать радикальные шаги в этом направлении оказалось очень трудно.
В это время капиталистические производственные отношения начинают проникают во все сферы экономики, углубляется общественное разделение труда, вырисовывается специализация промышленных и аграрных районов, что приводит к оживлению хозяйственных связей.
В 30-40-е годы XIX века в России начинается промышленный переворот – переход от мануфактур к фабрикам, основанным на машинной технике. Этот период занял примерно полстолетия. Промышленный переворот в России начался в эпоху крепостного права, а завершился уже в эпоху капитализма. В первую очередь он произошел в тех отраслях, где преобладал вольнонаемный труд.
Естественно, что промышленный переворот имел свои социально-экономические последствия. Повысилась производительность труда, увеличился выпуск продукции, возникли первые машиностроительные мануфактуры. Однако техническая база, основанная на крепостном труде, была слаба.
Целью контрольной работы является исследование российской промышленности в XVIII – первой половине XIX вв.
Для достижения поставленной цели необходимо решить следующие задачи:
1) проанализировать основные этапы развития российской промышленности.
2) изучить закономерности формирования промышленности в обозначенный период.

1. Российская промышленность в XVIII веке
Довольно сложным и противоречивым периодом в российской экономики стал XVIII век. В первую половину столетия продолжал господствовать крепостнический строй. Даже крупные реформаторские изменения в экономике страны не только ослабили, а, напротив, ужесточили крепостничество. Однако значительный рост производственных сил, формирование крупных промышленных предприятий в ходе реформ Петра I создали условия для принципиально новых процессов в экономике страны.
В начале XVIII века экономика России не обладал хозяйственными достижениями ведущих западных стран. Промышленное производство отставало. Немногочисленные российские мануфактуры в подавляющем большинстве использовали крепостнический труд.
В целях преодоления опасности потери национальной независимости, приобретения достойного выхода из унизительного состояния военной, экономической и культурной отсталости России необходимы были серьезные и срочные политические и экономические реформы. Петр I (1672-1725), обладая высокими качествами деловитости и рац2ионалитзма, страстно мечтая о процветании России, принялся за широкое реформирование почти всех сфер жизни и деятельности российского общества. По мнению Петра I, разрыв в уровнях экономического развития с Западом, отсталость торгово-промышленной сферы и предпринимательства напрямую были связаны с уровнем науки, образования и светской культуры. И все же, оставаясь безусловным сторонником западных достижений, Петр I руководствовался российской спецификой. Его реформы упирались не на творческую инициативу общества, уровень демократического устройства которого был невысок, а на государственный механизм, государственные институты. В результате и произошли усиление центральной государственной власти и значительное огосударствление торгово-хозяйственной деятельности.
Действительно около трех тысяч законодательных актов Петровской эпохи поистине всколыхнули жизнь огромной страны. Среди них: создание мощной регулярной армии, военного и морского флота, многочисленных мануфактур, новой денежной системы, формы землевладения и др.
В ряду важнейших хозяйственных реформ великого преобразователя не последнее место занимала собственно экономическая политика государства.
Начиная с первой четверти XVIII века основным направлением отечественного экономического развития стала промышленность как главный источник богатства страны. Именно здесь при Петре I произошли наиболее значимые изменения. И хотя по-прежнему удовлетворение основных потребностей в изделиях массового спроса осуществлялось через городское и сельское ремесло, а также домашние промыслы, все большую роль стало играть мелкое товарное производство. Его крупнейшие центры сложились в текстильной (Московская, Владимирская, Костромская губернии), металлургической (Новгородское наместничество, Тульско-Серпуховский, Нижегородский, Ярославский и другие районы) промышленности, в обработке металлов (Москва, Новгород, Псков), в кожевенной (Ярославль, Казань, КОчстрома, Чебоксары), деревообрабатывающей, кирпичной, мукомольной и других отраслях. Постепенно этот тип производства стал перерастать в кооперацию или мануфактуру. Учрежденные Петром I (1722) цехи в отличие от европейских не сыграли решающей роли в развитии российского мануфактурного производства. Они не сумели оградить от конкуренции, не регламентировали производство и сбыт. Многие ремесленники вообще трудились вне цехов.
И все же важнейшим итогом преобразования Петра I стало создание за короткий период многочисленных мануфактур. Их природа была своеобразна и порой противоречива, отражая характер применяемого труда. Прежде всего, отсутствие в России пока еще значительных капиталов обусловило строительство мануфактур за казенный счет. Поэтому эти предприятия обслуживали в основном государственные и прежде всего военные нужды. Поражает их количественный рост. Если в конце XVII века мануфактур в России было не более 20, то к 1725г. их число превысило 200. Из них 69 - в черной и цветной металлургии, 18-лесопильных, 17 - пороховых, 15 - суконных, среди других преобладали кожевенные, стекольные, писчебумажные и др.
На этом этапе государство сыграло решающую роль в формировании отечественной промышленности. Так, Петр I поддерживал и поощрял особый Рудный приказ (1700г.), а с 1729г. гонной и металлургической промышленностью стала ведать Берг-коллегия. Государство не только строило многие заводы, но и помогало предпринимателям материалами, деньгами, рабочей силой. Правительство Петра I в целях привлечения к промышленному предпринимательству и строительству отечественного флота наиболее богатых купцов, вельмож и землевладельцев создавало компании. В их распоряжение направлялись ссуды и предоставлялись всевозможные льготы. Позднее казенные мануфактуры зачастую безвозмездно поступали в руки авторитетных и опытных предпринимателей, особенно из среды купцов, реже дворян или крестьян. Уже к 1725г. более половины (57%) от общего числа мануфактур перешло к частным владельцам.
Россия славилась своими мастерами и умельцами. Внедрение в крупную промышленность передовой техники, повышение качества производимых изделий всемирно вознаграждались и поощрялись. Контроль за изучением и внедрением мирового технического опыта возлагался на Мануфактур-коллегию.
Расширялась география российского промышленного производства. Наряду с ростом металлургии в центре страны (Тула, Калуга, Кашира), Карелии (Олонецкий завод), в Петербурге (Сестрорецкий завод) сложился крупнейший, общеевропейской значимости металлургический центр на Урала (Екатеринбургский, Нижне-Тагильский, Невьянский и др. заводы). Например, на Урале выплавлялось 2/3 общего объема чугуна и 9/10 меди. По производству железа Россия сделала гигантский скачок с 0,8 млн пудов в 1718г. до почти 5 млн пудов в 1767г., обогнав Англию и Швецию - лидеров в области металлургии того времени .
Военный арсенал пополняли государственные мануфактуры, изготовлявшие порох, канаты, парусину и др. На обеспечение армии работали также текстильные и кожевенные предприятия - Московский суконный двор, мануфактуры в Ярославле, Воронеже, Казани и др.
Петр I создатель отечественного флота, построил судостроительные верфи в Петербурге, Воронеже и Архангельске. В обеих столицах сформировались новые отрасли: производство бумаги и шелкопрядение, фаянсовое и стекольное производство и др.
Поощрение мануфактурного производства осуществлялось на базе незыблемости крепостнических порядков. И казенные, и частные заводы, особенно горные, наделялись подневольной рабочей силой. Практиковались даже «приписка» к ним крестьян целями деревнями и даже волостями. Лишь более квалифицированные рабочие. Как правило, были наемными. Производственную сферу дополняло значительное число вотчинных мануфактур, где дополнительную барщину отрабатывали господские крестьяне, перерабатывая сельскохозяйственное сырье, производимое в поместье.
По своей экономической природе и характеру применяемого труда российские мануфактуры XVIII в. были крепостными, смешанными или капиталистическими. На казенных мануфактурах применялся труд государственных (черносошных) или посессионных крестьян, на вотчинных – крепостных крестьян. Ко второй половине столетия купеческие, а также крестьянские мануфактуры стали привлекать труд наемных работников .
2. Российская промышленность в первой половине XIX века
XIX век был для России временем хотя и медленного, но неуклонного подъема.
В первую четверть XIX века темпы промышленного развития были низкими, и правительство России не проявляло большого внимания к этим вопросам.
Преобладала мелкая промышленность, представленная домашней промышленностью и ремеслом. Домашняя промышленность, т.е. обработка сырья, произведенного в своем хозяйстве, была более характерна для крестьянского хозяйства: льнопрядение, обработка шерсти, валяние сукна оставались типичными занятиями и мужчин, и женщин в русских деревнях. Свое доминирующее значение домашняя промышленность сохраняла вплоть до середины XIX века даже в наиболее развитых экономически районах страны.
Ремесло было более присуще городам. В первой половине XIX века помещики широко практиковали отдачу в обучение городским ремесленникам своих крепостных, обыкновенно детей дворовых. Наибольшим успехом пользовались ремесла башмачное, портное, кулинарное, фельдшерское, кучерское, бронзовое и др. Обученные ремеслу крепостные приносили потом своему помещику значительный доход.
Уже в начале века существовала специализация центров мелкой промышленности: шелковое производство скапливалось в Москве и в селах на восток от Москвы, обувщики концентрировались в Твери, кожевники – в Вологде.
Для мелкой промышленности был присущ экстенсивный характер труда. Таким был популярным на Севере ложечный промысел, совершенно гибельный для лесов: один ложкарь в поисках ему «узорчатого» сырья надрубал за день более сотни деревьев, и если находил нужное, брал лишь короткий брусок у корня.
В пореформенный период эти основные характеристики в развитии мелкой промышленности будут сохраняться, но в мелкой промышленности постепенно начнут развиваться капиталистические отношения.
Крупная промышленность начала века представлена мануфактурами, которых было около 2 тыс. Мануфактура работала, прежде всего, на высшие классы и казну, удовлетворяла спрос государства на железо, цветные металлы, пушки, ружья, снаряды, сукно, холст, парусное полотно, бумагу, канаты и веревки. Значительную часть продукции мануфактур потреблял город: шерсть, шелк, стекло, фаянс, фарфор, бумагу, сахар, соль, водку. Лишь скромная часть мануфактурной продукции шла в деревню – соль, водка, платки и ленты, некоторые виды металлических изделий и металл в виде полуфабриката – для деревенских кузнецов .
В первой половине XIX века было два ведущих центра крупной промышленности. Один из них – Урал – центр металлургии, дававший 4/5 всей металлопродукции, становится и центром добывающей промышленности. Здесь с 20-30-х годов начата активная разработка месторождений драгоценных камней - изумрудов, аметистов, александритов, устраиваются золотые, серебряные и платиновые рудники. Динамика золотодобычи впечатляет: в 1829г. добыли один пуд золота, а в 1850г. – уже 1000 пудов.
Другим центром российской промышленности был Московский регион, где была сконцентрирована обрабатывающая и текстильная промышленность.
Роль Санкт-Петербурга как промышленного центра в начале XIX века была невелика, однако она быстро возрастала. Именно под Санкт-Петербургом, на Александровской казенной текстильной мануфактуре в первые годы столетия были применены привезенные из Англии текстильные станки. Массовое же внедрение машин в производство и собственно начало промышленного переворота в России относится к 30-40-м годам XIX в. Машины привозили из Англии, Германии, Бельгии. Тогда же, в начале века приступили к налаживанию производства своих машин – правда в очень небольших количествах, поскольку импортные машины пользовались несоизмеримо большим спросом, чем отечественные: были дешевле и выше качеством. Тем не менее, постепенно Санкт-Петербург становится центром российского машиностроения.
В целом в середине XIX века, несмотря на начавшийся промышленный переворот, в стране по-прежнему преобладал ручной, а не машинный труд. Наиболее успешно развивались отрасли легкой промышленности - текстильная и пищевая. Тяжелая промышленность, в т.ч. черная металлургия, все более отставала от мирового уровня. Развитие большинства отраслей промышленности сдерживалось существование системы крепостного права и принудительным характером труда в народном хозяйстве .

Заключение
XVIII век - время интенсивного роста русской промышленности. Особенно успешно развивалась черная металлургия. За пятьдесят лет Россия увеличила производство чугуна более чем в 13 раз, что обогнала передовую страну той эпохи - Англию. Превосходство по производству черного металла Россия сохраняла почти до конца XVIII века.
Практически вся российская промышленность основывалась на подневольном труде крепостных, посессионных и приписных крестьян. Казенных предприятий во второй четверти XVIII века строилось немного даже в металлургии. А в легкой промышленности все новые мануфактуры принадлежали частным владельцам. Среди них только некоторые купцы использовали наемный труд, да и то лишь в тех отраслях, которые не получали от государства бесплатной рабочей силы, поскольку их продукция не имела военного значения.
Наличие крепостного права и натуральность помещичьего хозяйства в России в начале XIX века не давали возможности капиталистическим производственным отношениям развиваться с необходимой степенью интенсивности. Зависимость крестьян
и т.д.................

В Сибири, богатой полезными ископаемыми, первое место среди отраслей промышленности по масштабам производства и количеству занятых в ней работников принадлежало горной промышленности. В конце XVIII и первой четверти XIX в. она, за некоторым исключением, оставалась в управлении императорского Кабинета.

В основе производства лежал труд феодально-зависимых категорий населения: мастеровых, набираемых в основном путем рекрутчины, и крестьян, приписанных к заводам. Существовали и различные формы наемного труда, применяемого в ограниченных размерах. На этих предприятиях работали также каторжане.

Кабинетские и казенные промышленные предприятия находились на мануфактурной стадии развития с характерным для мануфактуры техническим разделением ручного труда.

С 1804 г. территория Колывано-Воскресенского горного округа входила во вновь образованную Томскую губернию. Власть томского губернатора и начальника Колыванских заводов соединялась в одном лице. Он подчинялся, с одной стороны, императорскому Кабинету, с другой - западносибирскому генерал-губернатору. С 1831 г. Колывано-Воскресенский горный округ стал называться Алтайским. С 1830 по 1855 г. алтайскими рудниками и заводами управлял Департамент горных и соляных дел Министерства финансов, но характер собственности (со смешанными чертами личной императорской и казенной) оставался прежним.

Сохранение феодальных отношений в горной промышленности Сибири тормозило ее развитие. Во всей России росли капиталистические предприятия с вольнонаемным трудом, от которых все более отставали мануфактуры, применявшие подневольный труд. В первой четверти XIX в. резко сократилось, а во второй четверти вообще прекратилось строительство рудников и заводов на Алтае. Если в XVIII в. за 70 лет здесь было построено 8 заводов, то в XIX в. за 60 лет - только 2. Все крупные серебряные рудники (Змеиногорский, Салаирский, Риддерский, Зыряновский) возникли в XVIII в. Змеиногорский рудник дал драгоценных металлов больше любого другого рудника России. С 1744 по 1835 г. из Змеиногорского месторождения было добыто 36942 пуда серебра и 1000 пудов золота или свыше половины всего серебра и золота, доставленного всеми рудниками России за эти 90 лет. 85 По мере выработки старейшего Змеино-горского рудника подземные работы на нем постепенно сокращались, а в 40-х годах были вообще прекращены. Продолжалась только переработка старых отвалов. Ширилась добыча салаирских руд. Однако невысокое содержание серебра в них тормозило в XIX в. освоение мощного полиметаллического Салаирского месторождения. В незначительных размерах разрабатывалась в первой половине XIX в. Риддерская группа рудников. Руды Зыряновского рудника были богаты серебром, золотом, свинцом и медью. В 50-х годах XIX в. из зыряновских руд ежегодно выплавлялось до 775 пудов золотистого серебра - 3/4 всего серебра, получаемого на Алтае.

Добыча руд на остальных рудниках Алтайского горного округа производилась в первой половине XIX в. в незначительных размерах. Техника добычи руд оставалась на уровне XVIII в.: те же кайлы, ручные буры, тачки, ручные и конные водоотливные и рудоподъемные установки.

В 1800 г. был закрыт Колыванский завод, на территории которого в 1802 г. разместилась шлифовальная фабрика для обработки алтайских яшм и порфира. Колыванские мастера искусно воплощали в камне замыслы лучших петербургских архитекторов - Воронихина, Росси, Ква-

был выстроен Змеевский сереброплавильный завод, на котором были приведены некоторые нововведения: вода к заводским колёсам подводилась каналом из р. Корбалихи, дутье в печи осуществлялось усовершенствованными воздуходувными машинами, работавшими от наливных колес. Змеевский завод выплавлял в 1830-1850 гг 20% всего алтайского серебра - 200 пудов из 1000 Основными предприятими цветной металлургии в XIX в. наряду с новым Змеевским заводом оставались построенные в XVIII в. Барнаульский, Павловский и Сузунский заводы.

Основная задача алтайских заводов сводилась к выплавке серебра. Ежегодно здесь выплавлялось в среднем серебра и золота (в пудах): 86

Кроме серебра и золота, на алтайских заводах выплавлялись свинец и медь. Так, в 1859 г. было выплавлено 1085 пудов серебра, 42 пуда золота, 4145 пудов свинца, 31 тыс. пудов меди. 88

В 1816 г. на Салаире, на р. Бачат, был построен Гурьевский сереброплавильный завод. Поскольку Томский завод в это время уже не удовлетворял возросших потребностей кабинетских предприятий в черных металлах, в 1826 г. на Гурьевском заводе была поставлена небольшая домна. С 1844 г. завод полностью перевели на железоделательное производство. В 1846 г. на нем были поставлены новая домна больших размеров и каменный корпус с кричными горнами, а позже была оборудована «механическая фабрика», изготовлявшая инструменты, машины и части машин для заводов, рудников и золотых приисков Кабинета.

В цветной и черной металлургии Сибири плавильные печи работали на древесном угле и холодном дутье, железо вырабатывалось по старинке в небольших кричных горнах, хотя были уже известны и горячее дутье, и пудлинговое производство железа, и применение кокса в металлургических процессах.

К Нерчинскому горному округу относилось 7 сереброплавильных заводов, имевших 10 рудников. Кроме того, в особом управлении начальника заводов состояли Петровский железоделательный завод и Ононские оловянные прииски. Главным предметом деятельности Нерчинских заводов в 20-х годах XIX в. была выплавка золотистого серебра (до 300 пудов в год) и свинца (до 50 тыс. пудов в год), доставлявшегося на Колывано-Воскресенские заводы для использования при выплавке серебра.

Петровский завод, начавший действовать с 1790 г., рассматривался как вспомогательное предприятие для Нерчинских сереброплавильных заводов. Лишь небольшие избытки его продукции поступали на продажу. В 1804 г. по нарядам Нерчинской горной экспедиции Петровскому заводу надлежало изготовить 9108 пудов железных и чугунных изделий. В то время как построенный в Восточной Сибири в XVIII в. Езагашский завод был закрыт, а Ирбинский завод фактически перестал действовать в 1828 г., Петровский завод постепенно расширялся.

По Нерчинскому горному округу выплавка серебра в 20-х годах XIX в. сократилась по сравнению с последней четвертью XVIII в. почти вдвое и далее продолжала сокращаться. Так, в 1833-1836 гг. на Нерчинских заводах получали 182-202 пуда серебра, 89 с 1846 по 1854 г. средняя выплавка серебра составляла ежегодно 126 пудов, а в 1859 г. - всего 10 пудов 18 фунтов. Нерчинские сереброплавильные заводы стали приносить убытки. Лишь открытие и разработка золотоносных россыпей в Забайкалье дали возможность поддерживать существование этих заводов, перекрывать их убытки.

Техническое состояние этих предприятий требовало решительного улучшения. Прежде всего производству нужны были паровые двигатели. В 1803 г. на Петровском заводе была произведена попытка устройства «огнедействующей» паровой машины, сгоревшей во время пожара. Вторая машина, установленная в 1810 г. для воздуходувных цилиндров, также сгорела в 1827 г. Опыты талантливых механиков Ф. П. Борзова и С. В. Литвинова по устройству усовершенствованной паровой машины, производившиеся на том же заводе, встретили противодействие со стороны.заводского начальства и не были завершены. С 1850 г. на Петровском заводе стали изготовляться небольшие паровые машины: для нужд самого завода была построена 8-сильная паровая машина, а в 1852 г. пущена в ход 136-сильная. Сооружена была также паровая машина для парохода «Аргунь». Мощность этих машин была незначительной. Используя принудительный ручной труд, заводское начальство не было заинтересовано в техническом переустройстве предприятий.

На сибирских горнозаводских предприятиях основным двигателем оставалось, как и в XVIII в., водяное колесо. Старые плотины в большинстве осели и обветшали, водонапорные каналы и сами установки, сделанные из дерева, приходили в негодность. Из-за засухи летом и от маловодья зимой заводы часто простаивали.

Все явственнее становилось уменьшение рентабельности предприятий, глубокая отсталость самой организации производства, основанного на подневольном труде. Если в первой четверти XIX в. горная промышленность Сибири переживала состояние застоя, то во второй четверти она пришла в состояние глубокого кризиса.

Кратковременный период подъема переживала лишь новая в Сибири отрасль горной промышленности - добыча олова. Первооткрывателями месторождения оловянной руды в районе р. Онона (Восточное Забайкалье) были агинские буряты (1811 г.). Это месторождение стало казенным. В 1811 г. под руководством горного инженера Ф. И. Бальдауфа.здесь было добыто в порядке опыта 7 пудов олова. Наибольшее его количество было добыто в 1814 г. (478 пудов). В 20-х годах добыча олова колебалась от 9 до 45 пудов в год, в 1831 -1839 гг. - от 90 до 313 пудов. 90 В дальнейшем добыча и выплавка олова стала уменьшаться и фактически прекратилась. В 1859 г. Ононский оловянный рудник был закрыт.

С развитием земледелия, золотопромышленности и других промышленных отраслей, с появлением пароходства возрастала потребность в железе и железных изделиях. В 50-60-х годах XIX в. в связи с перестройкой Гурьевского чугуноплавильного и железоделательного завода возросла выплавка чугуна, стали, железа, росло и изготовление железных и чугунных изделий в Алтайском горном округе. Железо производилось также на Троицком солеваренном заводе в Енисейской губернии. В Тобольской, Томской, Енисейской, Иркутской губерниях и Якутской области железо выделывалось кустарным способом.

В 1845 г. началась постройка казенного чугуноплавильного и железоделательного завода на берегу речки Долоновки, в 12 верстах от р. Оки, впадающей в Ангару. Строительство нового завода, названного Николаевским, было закончено лишь в 1854 г. Фактически же добыча железной руды, выплавка чугуна, производство железа и железных изделий начались еще до окончания постройки предприятия - в 1847 г. Завод снабжал своей продукцией сибирские солеваренные и винокуренные заводы, Тельминскую казенную фабрику, частные золотые прииски, а также выполнял заказы артиллерийского ведомства. Опыты по изготовлению здесь артиллерийских орудий и снарядов оказались удачными. На Николаевском заводе выделывалось ежегодно от 6 до 20 тыс. пудов железа. На этом предприятии изготовлялись брусковое и полосовое железо, кайлы, топоры, подковы, лопаты, ломы, клинья, гвозди, болты, сошники, сталь и стальные поделки, чугунное литье (дверцы, утюги), зубчатые колеса, вьюшки, чугунные подсвечники.

Население обширных горных округов на западе и востоке Сибири оставалось в конце XVIII-первой половине XIX в. в феодальной зависимости, выполняло различные повинности на кабинетских заводах и рудниках. Численность приписных крестьян Алтайского горного округа на протяжении второй половины XIX в. возрастала и ко времени падения крепостного права достигла приблизительно 300 тыс. человек (мужчин и женщин). 91

1796 г. 1810 г. 1825 г. 1851 г. 1861 г.

Ревизские души 55206 63542 86000 137071 145612

В первой половине XIX в. не произошло каких-либо существенных изменений в повинностях приписных крестьян. Указ 22 июля 1822 г. об управлении сибирских губерний устанавливал, что приписные крестьяне обязаны по-прежнему выполнять заводские повинности и подчиняться горному начальству. Кроме того, они платили подушную подать и другие казенные сборы. 92 В 1820-х годах приписные крестьяне Алтайского округа ежегодно перевозили в порядке повинности до 9 млн пудов руд, угля и флюсов, вырубали и перевозили 65 тыс. кубических сажен дров и 53 тыс. бревен для рудничных строек. 93

В Нерчинском горном округе было меньше приписных крестьян, чем в Алтайском: в 1820 г. там числилось 17 770 ревизских душ. Их повинности не отличались от повинностей алтайских приписных крестьян.

Особенно изнурительной была перевозка дров, угля и руд по гористым местам, оплачивавшаяся наравне с перевозкой тяжестей на равнинах. Часть крестьян в Нерчинском округе была приписана к заводскому хлебопашеству. На каждую душу полагалось вспахать, засеять и убрать три десятины посева, обмолотить и перевезти хлеб в казенные магазины за установленную плату.

Рекрутские наборы через каждые два года, по-прежнему служившие источникам пополнения кадров постоянных работников заводов, тяжелым бременем лежали на приписном крестьянстве. Дети и внуки таких рекрутов тоже становились заводскими работниками. Помимо приписных крестьян, выполнявших для заводов вспомогательные работы, а большую часть года занятых в своем хозяйстве, на рудниках и заводах Алтайского и Нерчинского округов весь год трудились подневольные мастеровые. В Алтайском горном округе численность их росла следующим образом.

1798 г. 1825 г. 1832 г. 1850 г. 1853 г. 1860 г.

Число мастеровых 9311 17000 18000 19567 19906 21867

По численности рабочих Алтайский горный округ в первой половине XIX в. был вторым центром горной и металлургической промышленности в России, уступая одному Уралу. Однако рост числа рабочих в первой четверти XIX в. замедлился по сравнению с XVIII в., а во второй четверти XIX в. еще более снизился. Если с 1798 по 1825 г. численность мастеровых выросла почти в два раза, то с 1825 по 1850 г. - лишь на 15%. Падение темпов роста численности рабочих отражало застой кабинетской промышленности Алтая. Кадры мастеровых по-прежнему пополнялись за счет рекрутов из приписных крестьян, мещан, солдат горного батальона, а также подрастающих «мастеровских сыновей».

Число приписных крестьян в несколько раз превышало численность мастеровых, но труд последних имел больший удельный вес, так как они работали в кабинетских предприятиях весь год, а крестьяне лишь 2-3 месяца. В 1796-1798 гг. мастеровые Алтайских заводов выработали 58%, в 1825 г. -62%, в 1850-1851 гг. -54% всех человеко-дней. 95

Принудительный труд широко применялся во всей горной и металлургической промышлености России. Своеобразие порядков, сложившихся в Сибири, заключалось в том, что при формировании рабочих кадров использовалась государственная воинская повинность. Согласно Учреждению 1828 г., мастеровые составляли «особенное сословие людей, обязанных исправлять горныя заводския работы». 96 Они объединялись в команды, состоявшие под начальством горных офицеров (горных инженеров и техников), подчинялись воинскому уставу, за нарушение порядка и неповиновение судились военным судом. 97

Кабинетские мастеровые не имели собственных средств производства и существовали за счет денежного жалования и хлебного пайка. Но в отличие от вольнонаемных рабочих они, как и в XVIII в., трудились по повинности и не могли уйти из кабинетского предприятия. До 1849 г. служба мастеровых не была ограничена никакими сроками. Увольнялись в отставку они лишь по инвалидности. При этом инвалидов широко использовали на вспомогательных работах. Мастеровые не были экономически заинтересованы в работе, так как их жалованье было в несколько раз меньше, чем у вольнонаемных рабочих.

По сенатскому указу 4 августа 1849 г. в отставку стали увольняться мастеровые, «беспорочно» прослужившие 35 лет. 98 Сыновьям мастеровых служба засчитывалась с 18 лет (с момента принятия присяги), хотя мальчики привлекались к работе с 7-12 лет. В 1852 г. срок службы тех мастеровых, которые рекрутировались из приписных крестьян, был приравнен к общему сроку солдатской службы - 25 годам. Засчитывалась лишь «беспорочная» служба, 99 поэтому и после 1849-1852 гг. отставку за выслугу лет получили немногие.

Нарядчики, мастера, уставщики, надзиравшие за работами, не расставались с палкой и избивали провинившихся мастеровых прямо в цеху. Мастеровых наказывали также по распоряжению управляющего или по решению присутствия заводской конторы. Не только труд, но и личная жизнь мастерового была под контролем: мастеровой не мог жениться без разрешения начальства. Начальник Колыванских заводов Г. С. Качка в 1790 г. издал предписание: «Никто да не дерзает к бракосочетанию приступить без ведома команды». 100 Угольщик Трофим Мозжерин в 1825 г. был наказан 25 ударами батогов «за непозволительный увоз крестьянской девки Кунгуровой. . . и за неиспрошение от начальства на женитьбу позволения». 101 Рудовоз Прокопий Агеев за женитьбу без разрешения начальства в 1843 г. был наказан шпицрутенами и переведен с завода на рудник. 102 Отпуск для свидания с родными мог быть получен лишь по милости начальства. Самовольные отлучки работников сурово карались. 103

Эксплуатация кабинетских мастеровых была разновидностью феодальной эксплуатации, но с особенностями, вызванными применением труда на крупном промышленном предприятии: отсутствием своих орудий, заработной платой, специализацией.

Техническая интеллигенция Алтайского горного округа в первой половине XIX в. делилась на привилегированную группу горных инженеров и чиновников и группу техников, формировавшуюся преимущественно из подневольных мастеровых.

При Николае I, стремившемся все управление поставить на военную ногу, горным инженерам в 1834 г. были присвоены общие офицерские звания и право ношения мундира Корпуса путей сообщения. Кадры горных инженеров Западной Сибири в XIX в. комплектовались преимущественно из сыновей местного начальства, окончивших Петербургский кадетский корпус, а с 1834 г. - Институт корпуса горных инженеров. Горное начальство превратилось в замкнутую касту, организованно обиравшую подвластное население. Привилегированное, кастовое инженерство пользовалось монополией на высшее образование и командные посты, но, за редкими исключениями (П. П. Аносов), не занималось техническими преобразованиями, являлось оплотом крепостных порядков и технического застоя.

Мастера, техники, писаря и другие младшие служащие набирались из мастеровых и их сыновей, выпускников заводских и рудничных школ. Лучшие выпускники школ определялись «к письменным работам» в заводские конторы, становились чертежниками и писцами. Наиболее способным удавалось попасть в Барнаульское горное училище, дававшее среднее техническое образование. Его выпускники работали техниками (унтер-шихтмейстерами, унтер-штейгерами, унтер-гиттенфервальтерами). Если они были детьми мастеровых и солдат, то оставались в феодальной зависимости, даже будучи мастерами, писарями, учителями заводских школ. К 1 января 1852 г. в Алтайском горном округе было 516 таких «нижних чинов унтер-офицерского звания и мастеров». После долгих лет службы некоторым из них удавалось получить первый классный чин шихтмейстера или кабинетского регистратора, освобождавший от зависимости.

Из среды мастеровых, солдат, мастеров, и младших служащих вышел ряд талантливых механиков, изобретателей: Ф. С. Ваганов, Д. П. Аркашев, Ф. Н. Нечкин, Ф. П. Гусельников, П. Г. Ярославцев, Ф. П. Стрижков, Н. Д. Смирнов, П. К. Фролов, П. М. Залесов, М. С. Лаулин, П. И. Шангин, С. В. Литвинов.

В Алтайском горном округе, ставшем одним из центров технической мысли в России, складываются собственные кадры разночинной технической интеллигенции. Это был один из отрядои интеллигенции, сыгравшей выдающуюся роль в общественно-политической жизни России XIX в. Техники-разночинцы, вышедшие из народных масс, были воодушевлены стремлением сделать легче и производительнее труд подневольных мастеровых. Они много потрудились для внедрения на рудниках и заводах гидравлических двигателей и механизации производственных процессов и сделали бы еще больше, если бы не крепостная рутина, сковывавшая технический прогресс.

В Нерчинском горном округе работные люди на кабинетских и казенных заводах и рудниках разделялись на рабочих «честного имени» и каторжан. Первые назывались также «заводскими» и «горными служителями». Они находились на одинаковом положении с алтайскими мастеровыми и набирались путем рекрутчины из крестьян, приписанных к заводам. Дети «заводских и горных служителей» с двухлетнего возраста включались в особые реестры, а по достижении 12 лет мальчики зачислялись на работу по разборке руд.

Для каторжан работы на заводах и рудниках были формой наказания на определенные сроки по судебным приговорам. В 1820 г. в Нерчинском округе состояло 2443 «горных и заводских служителя», 1314 детей, находившихся на работе, и 1580 ссыльных, отбывавших каторгу. 104

В зависимости от специальности, квалификации и возраста мастеровые получали денежное жалованье и хлебный паек (обычно по два пуда зерна в месяц на работника и членов семьи мужского пола). Женщинам пайка не полагалось. Большинство мастеровых получало от 12 до 24 руб. в год.

Рабочий день на заводах и рудниках длился 12 часов. Наиболее тяжелой была работа при плавильных печах, из-за «ядовитого чада». 105 В рудниках, как и в XVIII в., главными орудиями труда оставались кайла и кирка. Почти вся работа проходила там в полутьме, только главная штольня освещалась фонарями с сальными свечами. Отсутствие вентиляции приводило к накоплению рудничных газов, отравлявших воздух. Стекавшие со стен подпочвенные воды заливали «пол». Особенно тяжело было в забоях, где рабочий всю смену оставался в неудобном, согнутом, часто лежачем положении, задыхаясь от скопившихся газов и промокая от воды.

Рабочие подвергались штрафам и жестоким телесным наказаниям батогами, лозами, шпицрутенами. Палочный режим, существовавший на заводах и рудниках, нездоровая обстановка работы, отсутствие элементарной техники безопасности, крайнее напряжение всех сил в условиях примитивной техники производства, плохие жилищные условия и питание - все это подрывало силы и здоровье мастеровых.

В первой половине XIX в., как и в XVIII в., на сибирских заводах широко эксплуатировался труд детей. 106 К 20-м годам XIX в. количество «школьников» на заводских работах только по Колывано-Воскресенским заводам составляло 5 тыс. человек, т. е. почти 1/3 часть всех рабочих. На Салаирских рудниках в 1822 г.- 13%, а в 1841 г. - 11.2% рабочих было в возрасте от 7 до 15 лет. 107 Во второй четверти XIX в. применение детского труда еще более возрастает. Дети с 7 до 12 лет были обязаны, кроме посещения школы, участвовать в разборке руд, а дети с 12 до 14 лет, называвшиеся «рудоразборщиками», использовались уже на постоянных и более сложных работах.

Категории мастеровых и приписных крестьян просуществовали в Сибири до реформы 1861 г., когда на алтайских приписных крестьян и на мастеровых Алтайского и Нерчинского горных округов были распространены «права свободных сельских обывателей» - государственных крестьян. Крестьяне, приписанные к Нерчинским заводам, были освобождены на 10 лет раньше. Эта мера вызвана была тем, что добыча и выплавка серебра и свинца на Нерчинских заводах не окупала труда приписанных к заводам крестьян. Главное внимание горнозаводская администрация теперь уделяла добыче золота. Она происходила вдали от населенных пунктов, в местах, где не было уже возможности сочетать горнозаводской труд с земледельческим. На золотых приисках были необходимы работники, лишенные средств производства. Здесь еще применялся принудительный труд горных служителей и каторжан, но возрастала доля применения наемного труда. Кроме того, ощущалась нужда в людях для заселения и закрепления Приамурья, поэтому освобожденные от заводских повинностей в 1851 г. нерчинские крестьяне были перечислены в казачье сословие.

Рудники и заводы сибирской горнозаводской промышленности в первой половине XIX в. переживали затяжной кризис. Возможности ее развития на основе подневольного труда и мануфактурной техники были исчерпаны. Императорская и казенная монополии искусственно задерживали развитие промышленности, связанной с «огненным действием» (применением паровых двигателей), т. е. переход от мануфактуры к фабрике. Для внедрения машинной техники, ее развития требовалась замена принудительного труда вольнонаемным. Необходимы были капиталовложения для расширенного воспроизводства, укрепление рыночных связей, ликвидация монопольного владельческого права, переход к новой форме производства.

Кабинетские и казенные предприятия разделили общую участь феодализированных мануфактур: после реформы 1861 г. они были закрыты, законсервированы или сданы в аренду.

Еще в первой половине XVII в., в ходе присоединения сибирских земель к России, русские люди начали поиски золота в Сибири. Старинные легенды, народная молва, находки золотых вещей в древних захоронениях - все это свидетельствовало о наличии драгоценного металла. Рудознатцы XVII-XVIII вв. не раз обнаруживали в разных местах края признаки золотой руды, но попытки разрабатывать ее не имели успеха. Правда, при выплавке серебра из алтайских и нерчинских полиметаллических руд уже в середине XVIII в. начали получать и по нескольку пудов золота, но оно здесь было побочным продуктом основной отрасли производства (серебропромышленности).

Российская золотопромышленность как самостоятельная отрасль горного дела возникла на Урале в середине XVIII в. До открытия сибирских золотых россыпей Урал был единственным золотопромышленным районом страны. Затем уральская золотопромышленность (казенная и частная), основанная на подневольном труде, пошла по пути упадка.

В этих условиях крепостническое государство было вынуждено отказаться от монополии на добычу драгоценных металлов. В 1812 г. была разрешена добыча рудного золота частным лицам, но первоначально этим смогли воспользоваться только горнозаводчики Урала. В 1826 г. были выданы первые разрешения на поиски золота в Тобольской и близкой к Сибири Вятской губерниях. 108 С конца 20-х годов в Сибири стала развертываться деятельность поисковых партий.

Заслуга первого открытия россыпного золота в Сибири в литературе часто приписывается верхотурскому купцу первой гильдии Андрею Попову. Он в компании со своим племянником-купцом Федором Поповым действительно организовал в 20-х годах поиски золота. Но компаньоны не имели успеха до тех пор, пока не узнали о добыче россыпного золота на отрогах Кузнецкого Алатау в районе р. Бирикюль ссыльным крестьянином Егором Лесным. 109 Идя по следам Егора Лесного и воспользовавшись его открытием, Поповы заложили основу своего золотопромышленного дела в Сибири.

Вся добыча золота за 1829 г., который считается начальной датой развития частной золотопромышленности в Сибири, составила только 1 пуд 10 фунтов. 110 Но в последующие годы она стала быстро расти. До конца 30-х годов главным золотопромышленным районом оставалась Мариинская тайга Томской губернии. С 1829 по 1860 г. в Мариинском округе было добыто около 1458 пудов золота.

Почти одновременно с началом частной золотопромышленности стали разрабатываться золотоносные россыпи на землях Кабинета. Начало кабинетской золотопромышленности положило открытие в 1830 г. богатой россыпи на р. Фомихе в Салаирском кряже, где был заложен прииск Егорьевский. Всего с начала разработки до 1861 г. Алтайский округ дал 2843 пуда золота.

В 1832 г. были открыты и стали разрабатываться первые россыпи в Нерчинском горном округе. Наиболее богатая россыпь была открыта в 1838 г. на р. Каре, впадающей в Шилку. С 1832 по 1860 г. Нерчинский округ дал 1147 пудов золота. 111

Нерчинский и Алтайский горные округа являлись собственностью Кабинета и для частной золотопромышленности были закрыты. В техническом отношении прииски кабинета мало уступали купеческим. Но по экономическим показателям кабинетские золотые прииски, на которых трудились подневольные мастеровые и каторжане, значительно отставали от купеческих, где применялся более производительный наемный труд. Удельный вес кабинетских округов в золотопромышленности Сибири был невелик: за 1830-1860 гг. на долю Алтайского и Нерчинского округов пришлось только 8.8% золота, добытого за это время из россыпей в Сибири.

В Сибири преобладала капиталистическая золотопромышленность. Богатство сибирских недр золотом, наличие местных продовольственных ресурсов и рабочей силы в лице ссыльно-поселенцев, возраставший приток капиталов из Европейской России, наконец, огромные прибыли первых золотопромышленников - все это обусловило бурное распространение капиталистической золотопромышленности в крае. С 30-х годов началась настоящая «золотая лихорадка». Переход купцов от торговли к золотопромышленности представлял собою существенную черту развития капиталистических отношений в 30-50-х годах XIX в.

В 30-х годах XIX в. были открыты золотоносные россыпи в Минусинском и Ачинском округах Енисейской губернии (1832 г.) и по системе р. Бирюсы (1836 г.) - на границе Енисейской и Иркутской губерний (в Канском и Нижнеудинском округах). 112 С Бирюсы золотоискатели в 1838 г. устремились на север - в Енисейский округ. Поисковые партии под руководством Г. Машарова и других открыли золотоносные россыпи по системе р. Удерея и ее притокам. Наконец, в 1839-1840 гг. к северу от Удерея были открыты богатые россыпи по речкам систем Пита и Подкаменной Тунгуски. Первые открытия были сделаны здесь в августе 1839 г. (прииски Георгиевский и Спасский) поисковой партией, которой руководил бывший уральский заводской человек киргиз Егор Жмаев. Этот первооткрыватель богатств северной тайги впоследствии умер в нищете и забвении. За Жмаевым в северную тайгу явились поисковые партии Голубкова, Малявинского, Соловьева и других, открывшие десятки богатых россыпей. В 1841 г. началась разработка первых приисков Северной, или Питской, системы Енисейского округа, россыпи которой оказались самыми богатыми из всех открытых до этого в Сибири. В 1860 г. на приисках Северной системы Енисейского округа было добыто золота почти в два раза больше, чем в Южной. Со всех же приисков Енисейского округа по 1860 г. включительно поступило 16 126 пудов золота, что составило 67.2% всей добычи золота в Сибири дореформенного периода. Одержимые жаждой наживы, дельцы-золотопромышленники гнали в тайгу все новые поисковые партии. Уже в начале 40-х годов они доходили на севере до Туруханска, а на северо-востоке проникали в Якутию. 113

Первые опыты добычи золота на притоках Лены производились в 1840-1841 гг. в Верхнеленском районе. В 1842 г. мещанин Попов открыл золотую россыпь по речке Бухте, впадающей в р. Тунгир (приток Олекмы). В 1846 г. мещанином Николаем Окуловским и крестьянином Петром Корниловым было открыто золото в верховьях р. Хомолхо (Лено-Витимский район). Затем в 1853 г. были открыты золотоносные россыпи в северо-восточной части Ленского района, получившие название Дальней тайги.

В 40-х годах XIX в. зарождается золотопромышленность в Западном Забайкалье (Верхнеудинский и Баргузинский округа) - по системам рек Никоя (на юге), Ципы и Ципикана (на севере). Первые прииски возникли здесь в 1844 г. В следующем году стали разрабатываться золотоносные россыпи в Витимо-Витимканском районе.

В конце 50-х годов поиски золота распространяются на Амурскую и Приморскую области. В 1857 г. поисковая партия под руководством горного инженера Н. П. Аносова открыла две золотоносные россыпи в Амурской области по речкам Модолокан и Ульдикит.

Так, в течение трех десятилетий золотопромышленность распространилась на огромной территории от Урала до Тихого океана. Если в 30-х годах XIX в. частная золотопромышленность наиболее значительное развитие получила в Западной Сибири, то уже с начала 40-х годов Восточная Сибирь, особенно Енисейская губерния, становится главным золотопромышленным районом страны. Прииски Восточной Сибири до 1860 г. включительно дали 89.5% всего добытого в Сибири золота. 114

«Золотая горячка» в Сибири все возрастала. Число золотопромышленников увеличивалось. В 1841 г. их было 326, а в 1861 г. - 1125 (из них 550 потомственных дворян, 71 личный дворянин, 87 потомственных почетных граждан, 417 купцов). В 1861 г. в Сибири насчитывалось 459 золотопромышленных компаний. Одни из них были созданы с целью объединения капиталов, другие представляли собой форму своеобразного сотрудничества между дворянством и буржуазными элементами. Большинство дворян были фиктивными золотопромышленниками, действительный же владелец приисков поступался частью прибыли в обмен на поддержку и защиту со стороны компаньона, проживавшего в столице. Основной производственной единицей золотопромышленности был прииск, который представлял собой предприятие, принадлежавшее компании или отдельному лицу (табл. 10).

В Западной Сибири средние показатели для приисков были менее значительны. В частности, в 40-е годы на один прииск в среднем приходилось в Томском округе 87 рабочих, в Казахской степи - 56. Самые крупные приисковые предприятия находились в Удерейской и Питской системах Енисейского округа. Здесь, как правило, даже на небольших приисках работало более 100 человек. Наряду с этим значительное число приисков имело от 500 до 1000 с лишним рабочих, а ежегодная золотодобыча на каждом таком прииске исчислялась десятками пудов.

Добыча золота из россыпей состояла из трех основных операций - добычи, перевозки и промывки песков. В первые годы золотодобыча производилась при помощи самых примитивных орудий труда. Кайла, лом, лопата, железные клинья, ручной вашгерд для промывки песков, ручная и конная откатка пустой породы и золотосодержащих песков - такова была «техника» 30-х годов XIX в. В 30-50-х годах добыча золота велась почти везде из открытых разрезов. Решающее значение имел ручной труд, несмотря на применение на некоторых работах вододействующих приспособлений и лошадиной тяги. Вручную велись такие трудоемкие работы, как удаление турфа, часто имевшего многометровую толщу; вручную добывались сами золотосодержащие пески, не говоря уже о полном господстве ручного труда на всех разведочных и вспомогательных работах.

Уменьшение содержания золота в песках, короткое лето и недостаток воды на некоторых приисках заставляли изыскивать новые средства ускоренной промывки песков. Кроме того, золотопромышленников подстегивали конкуренция, стремление сократить издержки производства и увеличить свои прибыли. В связи с этим в технике происходили некоторые изменения. Прежде всего усовершенствовались «снаряды», или машины, для промывки песков. Ручной вашгерд, позволявший рабочему за смену промыть только 80-100 пудов песков, вскоре был превращен в бутару, пропускная способность которой составляла уже от 300 до 1000 пудов. Одновременно появились и так называемые станки, требовавшие значительно меньше силы и пропускавшие за смену 800-1000 пудов песка. Вслед за усовершенствованными ручными устройствами в конце 30-х годов XIX в. стали появляться первые золотопромывальные машины, приводившиеся в действие лошадьми или водой. Это были чаши, или чашечные устройства, бочки, или бочечные машины. Наиболее усовершенствованные из них (бочечные машины) промывали 20-30 тыс. пудов песка в сутки.

С 50 годов на некоторых крупных приисках появились железные дороги, по которым лошадьми или людьми передвигались вагоны, вмещавшие по 80-100 пудов песка или турфа. Предпринимались попытки найти замену лошадиной тяги, ибо содержание лошадей составляло иногда половину всех расходов. В 50-е годы на отдельных приисках в Енисейском округе для перевозки тяжестей стали использовать так называемую бесконечную ленту. В 1858 г. енисейский золотопромышленник Н. А. Лопатин изобрел транспортер, названный им песковозом. Но бесконечная лента песковоза часто портилась, и распространения он не получил. На некоторых приисках Енисейского округа при протирке песков во второй половине 40-х годов использовались паровые машины.

Отношение к золотопромышленности как к делу временному, где случай и счастье определяют более половины успеха, возможность эксплуатировать дешевую рабочую силу при полнейшем безразличии к участи самого производителя, сравнительная слабость конкуренции в среде ограниченного круга золотопромышленников, богатое содержание золота, позволяющее получать высокие прибыли и без механизации, - все это сдерживало технический прогресс. Владельцы избегали значительных затрат на механизацию. Вырабатывались самые богатые части россыпей, а их борта, почва и нижние площади обычно заваливались пустой породой, галькой, эфелями.

Всего в России с начала разработки россыпей и по 1860 г. включительно было добыто 35 597 пудов золота, из них на частных приисках Сибири - 21462 пуда 6 фунтов, а вместе с кабинетскими округами - 23 506 пудов 7 фунтов. 116

Золотопромышленность Сибири стала постоянной и растущей отраслью экономики. Если в 1829-1840 гг. на частных приисках было добыто только 925 пудов 24 фунта, то за 40-е годы XIX в. - 9727 пудов 38 фунтов, а за 50-е годы - уже 10808 пудов 24 фунта золота. Соотношение между добычей золота во всей России и в Сибири характеризуется следующими данными (в пудах): 117

1830 г. 1835 г. 1840 г. 1845 г. 1850 г.

Добыто в России 383 393 458 1307 1454

В том числе в Сибири 45 72.5 216.5 959 1035

Таким образом, за 20 лет (с 1830 по 1850 г.) добыча золота в Сибири выросла почти в 250 раз.

Россия во второй четверти XIX в. благодаря сибирскому золоту становится лидером в мировой золотодобыче. Если в 1801 -1810 гг. на долю России приходилось только 0.9% добытого в мире золота, то в 1831 - 1840 гг. -35.2%, а в 1841 - 1850 гг.-39.3%. Но крепостнические порядки, тормозившие развитие производительных сил России, сказались и на сибирской золотопромышленности. Несмотря на громадные запасы драгоценного металла в недрах края, Россия начиная с 50-х годов XIX в. оказалась не в состоянии угнаться за золотопромышленностью капиталистических стран. Открытие золота в Калифорнии (1848 г.), принадлежавшей США, и в Австралии (1851 г.), являвшейся колонией Англии, отодвинуло Россию на 3-е место среди поставщиков «всемирных денег». В 50-е годы Россия дала только около 13% мировой золотодобычи; 118 почти 4/5 этого золота было добыто в Сибири.

Удельный вес каждого из золотопромышленных округов в общей золотодобыче Сибири представлен в табл. 11, из которой видно, что частным приискам принадлежала решающая роль в золотопромышленности Сибири. Главными из них были прииски Енисейского округа, которые в 1860 г. давали более половины всего сибирского золота.

Организация добычи золота в Сибири была связана с известным разделением труда. Рабочие каждого прииска подразделялись на забойщиков, промывальщиков, возчиков песков, гальки и эфеля, свальщиков, плотников и др. Наличие постоянного и переменного капитала, решающая роль ручного труда при известном разделении его между рабочими каждого прииска - все это свидетельствует о том, что золотопромышленность Сибири в 30-50-х годах XIX в. находилась на мануфактурной стадии развития.

Золотопромышленность потребовала значительного по местным условиям количества наемных рабочих. Если в 1830 г. на золотых приисках Томской губернии, где сосредоточивалась тогда частная золотопромышленность, было только 800 рабочих, то в конце 30-х годов в Сибири работало на приисках уже 12-13 тыс. человек. 119 В 1846-1860 г. среднее число рабочих, ежегодно занятых на частных приисках Сибири, судя по заниженным данным официальной статистики, составляло 23-33 тыс. человек. Минимальная численность рабочих в этот период на приисках была в 1848 г. - 24393 человек, максимальная - в 1854 г. - 35195 человек. 120

На приисках Енисейской губернии от 74 до 86% рабочих составляли жители Сибири. 121 Остальные прибывали из Европейской России.

Основным источником пополнения рабочей силы на сибирских золотых приисках, с самого начала их разработки, были ссыльно-поселенцы. Например, в 1834 г. в Томской губернии эта категория рабочих составляла 82% от общего числа работавших на золотых приисках. В Енисейской губернии в 1843 г. рабочие из ссыльно-поселенцев составляли 90% работавших на приисках.

В 50-е годы большая часть рабочих на частных приисках Сибири по-прежнему состояла из ссыльно-поселенцев, но удельный вес их в приисковом контингенте заметно падал. Возрастал процент рабочих из крестьян и мещан. На прииски нанимались городская беднота, неимущие крестьяне. Но местные ресурсы оказались недостаточными для удовлетворения приискового спроса на рабочие руки. Золотопромышленники стали нанимать рабочих и в Европейской России. В 40-50-х годах XIX в. количество губерний (от приуральских и до самых отдаленных), поставлявших работников на сибирские золотые прииски, колебалось от 28 до 39.

Кабальные договоры, которые вынуждены были подписывать рабочие, уже в те годы вызывали справедливое негодование и осуждение передовых людей. Но приисковая действительность была страшнее этих документов. Уже при найме начинались поборы. Рабочий должен был платить писарю и его помощнику, «ставить вино» и давать деньги старшине. Трудность уплаты долга усугублялась тем, что работы продолжались не весь год: на зиму золотопромышленники оставляли лишь 15-20% летнего контингента рабочих, а остальные должны были возвращаться в свои селения.

Основной операционный сезон на приисках начинался в первых числах мая, когда вскрывались таежные речки, и заканчивался к 10 сентября. В этот период работы на приисках начинались при «самом появлении солнца» и заканчивались «по совершенном закате его».

Стремясь усилить интенсивность труда рабочего, золотопромышленники определяли продолжительность рабочего дня не только в часах, но и в «уроках» - нормах выработки, которые рабочие обязаны были выполнить под страхом вычетов, штрафов и нередко физического наказания. Размер «уроков» в 30-50-е годы XIX в. быстро возрастал, а плата за их выполнение для большинства рабочих оставалась неизменной; при «хозяйских харчах» она колебалась от 3 до 3 руб. 50 кот. серебром в месяц, «считая его за 30 рабочих дней». При таком заработке рабочий за весь промысловый сезон не мог отработать даже задатка. Это позволило золотопромышленникам широко насаждать старательские работы. Они были для рабочих суровой экономической необходимостью и вместе с тем подавали надежду на удачу, на «фарт» - изредка попадались самородки и богатые золотом пески.

Первоначально «старанье» было добровольным, производилось индивидуально или небольшими группами, оплачивалось сдельно или чаще по количеству добытого золота (от 60 коп. до 1 руб. серебром за золотник). Но с конца 40-х годов XIX в. хозяева стали переводить рабочих на систему обязательных артельных, а потом и общих в составе «всей рабочей команды» «стараний», чем обеспечивалось максимальное использование машин и всего приискового оборудования. «Старанья» превратились в простое продолжение «урочных» работ, но с несколько повышенной оплатой труда. «Старанья» доводили продолжительность рабочего дня до 16-18 часов. Это был сверхчеловеческий, убивающий рабочего труд, так как зачастую приходилось работать в разрезах стоя по колени в едва растаявшем снегу или в холодной грязи; работа не прекращалась и под проливным дождем, отчего у некоторых тут же начинался пароксизм лихорадки. Часть рабочих была занята на подземных (ортовых) работах, которые велись в сырости и духоте, а сальные свечи или плошки, освещавшие орты, увеличивали спертость воздуха. 123 Частыми были случаи увечья и гибели от обвалов.

«Хозяйские харчи», выдаваемые по норме, отличались недостатком жиров, однообразием и низким качеством продуктов (полугнилая солонина, хлеб плохой выпечки из прелой муки и пр.). Это вынуждало рабочих делать в приисковой лавке еще «продуктовый забор» за свой счет. Приисковый рабочий был лишен сколько-нибудь нормального отдыха. Как правило, он жил на приисках без семьи. В месяц давался только один выходной день. Рабочие помещались в курных избушках, имевших полы и нары, или в таких же избушках без полов, в сырых землянках. Здесь в полутьме и грязи ютилось до десятка человек. Строились также избы на 30-40 человек. На некоторых крупных приисках устраивались казармы, в них помещалось до 100 и более рабочих. В тесных и сырых помещениях вместе жили взрослые, подростки и женщины, иногда с детьми. Следствием таких условий труда и быта было широкое распространение тяжелых заболеваний: цынги, водянки, перемежающейся лихорадки, кровавого поноса, грыжи. Часто на приисках распространялись эпидемии, особенно брюшной тиф.

Для предотвращения сопротивления рабочих на приисках содержались казаки, получавшие жалованье от золотопромышленников. За выражение недовольства приисковыми порядками, нарушение их, попытки бежать с прииска или другие формы протеста рабочих подвергали телесным наказаниям. Розги приносили прямо в разрез, и тут же производили порку по усмотрению не только управляющего, но и других служащих.

Золотопромышленники получали баснословные прибыли. П. А. Чихачев, посетивший в 40-е годы Енисейскую губернию, сообщает, что у золотопромышленников Голубкова, Малявинского и Кузнецова минимум прибыли определялся в 100%, а обычной ее нормой считалось 800-850%. 124 Чистая прибыль 10 золотопромышленных компаний Восточной Сибири за 1842-1845 гг. составила сумму в 11 -12 млн рублей. 125

Значительная часть огромных прибылей тратилась непроизводительно - на увеселения, прихоти, пьяные оргии. Золотопромышленникам сходило с рук все - дикий произвол, эксплуатация рабочих, «выходящая из всякого вероятия», и бытовое самодурство, переходившее в преступность. Ограничить, остановить их было некому. Чиновничья каста, чуждая и враждебная рабочим и простому народу вообще, была задарена, закуплена золотопромышленниками и «всячески поблажала этим людям, смотрела им в глаза, ходила на задних лапках почище Жужу, ухаживала за этими новыми богами, упиваясь и объедаясь на их истинно гомерических пирах». 126

К 50-м годам XIX в. на частных золотых приисках работало большинство наемных рабочих Сибири, занятых в промышленности. Из ссыльно-поселенцев, деревенской и городской бедноты формировались постоянные кадры приисковых рабочих, вступавших в борьбу с предпринимателями.

В первой половине XIX в. в Сибири продолжали добывать слюду. Ее добыча проводилась главным образом в районе Витимской слободы («мещанином Камыниным и промышленниками с работными людьми»), а также в других местах по Витиму, впадающим в него рекам 127 и в Саянских горах, между реками Удою и Бирюсою, однако в связи с развитием к середине XIX в. стекольной промышленности добыча слюды была заброшена.

Еще в XVIII в. были известны сибирские месторождения каменного угля, но он долго не использовался в промышленных целях. В 20-х годах XIX в. по инициативе выдающегося горного инженера начальника Алтайских заводов П. К. Фролова было обследовано несколько выходов каменноугольных пластов и предпринимались попытки использовать каменный уголь на металлургических заводах. В 40-х годах геологи установили, что давно известные кузнецкие угольные месторождения представляют собой отдельные выходы пластов обширного угольного бассейна. Инженер-капитан А. Соколовский впервые обобщил данные об угольных месторождениях Кузнецкой котловины, определил границы «каменноугольной области» и предсказал, что наличие здесь угля и железных руд открывает возможности «для развития обширного заводского производства». 128

Статья Соколовского не осталась незамеченной. Из Петербурга выехал «для предварительного обследования в геогностическом и вообще в ученом отношении юго-восточной части Алтайского края, доселе почти безвестного», чиновник по особым поручениям при штабе корпуса горных инженеров П. А. Чихачев. 129 Собрав на месте сведения об угольных месторождениях, Чихачев составил первую геологическую карту угольного бассейна и предложил назвать его Кузнецким «по имени города, находящегося в его южной части». Чихачев указал, что Кузнецкий бассейн является одним из крупнейших резервуаров каменного угля, известных в мире. Эти сокровища, по его мнению, смогут приобрести выдающееся значение, если будут найдены большие месторождения железных руд. 130

Колоссальные запасы угля в Кузнецком бассейне в XIX в. почти не использовались. По сравнению с Донбассом добыча угля в Западной Сибири была ничтожной: в 1860 г. в Донбассе было добыто свыше 6 млн пудов, а в Кузбассе - 55 тыс. пудов каменного угля. 131 Металлургические заводы работали в основном на древесном угле. В 1829- 1830 гг. производилась эпизодическая добыча угля близ дер. Березовой для Томского завода. С 1851 г. началась добыча угля на Бачатском месторождении для Гурьевского завода. 132

В 50-х годах XIX в. велись поиски каменного угля в районе, прилегавшем к Иркутскому солеваренному заводу, расположенному в селе Усолье. В 1854 г. были произведены первые опыты выварки соли с использованием каменного угля. В 1856 г. в вершинах речки Мальтийки открыли каменноугольный пласт, содержавший, по произведенным тогда вычислениям, более миллиона пудов. Из пласта было добыто до 3 тыс. пудов угля, но дальнейшие разведки приостановились.

Управители заводов не стремились к добыче каменного угля, считая, что «обилие леса и отсутствие потребности избавляет в настоящее время от труда исследования каменноугольных месторождений». 133

В начале 40-х годов XIX в. на склонах Ботогольского гольца (возвышенности одного из Восточных отрогов Саянского хребта) тункинскими охотниками-бурятами и мелким чиновником из казаков С. Черепановым было открыто графитное месторождение, получившее название Ботогольского. В 1842 г. производились первые опыты добычи и анализа графита, а в 1847 г. месторождение было отведено французскому купцу Алиберу, прибывшему в Сибирь по торговым делам.

С 1847 по 1861 г. на Алиберовско-Мариинском и Пермикинском графитных приисках было добыто 3553 пуда отборного графита лучших сортов и 6003 пуда так называемого отвального. Графит использовался тогда для устройства огнеупорных плавильных тиглей, изготовления карандашей и красок. Ботогольский графит по контракту с Алибером доставлялся в Германию на карандашную фабрику Фабера в Штейне близ Нюрнберга. Название алиберовский, или сибирский, графит стало нарицательным для карандашного графита лучшего качества. Эти карандаши находили широкий сбыт в России и странах Западной Европы.

В 1859-1863 гг. купцом Сидоровым были открыты месторождения графита в Туруханском округе Енисейской губернии по рекам Нижней Тунгуске, Бахте и Курейке. Превосходные качества этого графита были признаны как на русских, так и на заграничных выставках. Из месторождения, открытого Сидоровым на реке Курейке, зимой 1863/64 г. было отправлено в Пермь, Петербург и зарубежные города (Лондон, Гамбург и Вюрцбург) 13 700 пудов графита лучшего качества.

Широкий спрос на соль при наличии соляных озер и источников способствовал развитию соляной промышленности. В Западной Сибири добывали преимущественно самосадочную соль из Коряковского (Тобольская губерния), Боровых и Алейских озер (Томская губерния). В Восточной Сибири действовали казенные солеваренные заводы: Троицкий (Енисейская губерния), Иркутский (в селе Усолье), Усть-Кутский (на Лене), Селенгинский, Охотский. Кроме того, соль добывалась из Вилюйских соляных ключей Якутской области и Борзинского соляного озера (Нерчинский округ). В 1823-1832 гг. в Сибири было продано 5907 тыс. пудов соли.

В казенной соляной промышленности использовался принудительный труд ссыльно-каторжных. Наемный труд применялся преимущественно в Западной Сибири, где самосадочная соль добывалась частными предпринимателями.

В 20-х годах XIX в. в Сибири было 10 винокуренных заводов. Казенная монополия в винокурении постоянно нарушалась. В глухих местах действовали тайные каштаки (мелкие винокурни). Со второй четверти XIX в. было разрешено устройство частных винокуренных заводов, а казенные заводы стали сдаваться в аренду.

В начале 50-х годов в крае ежегодно употреблялось 1 100 тыс. ведер вина. Из этого количества около 10% доставляли частные заводы, остальное выкуривалось на казенных предприятиях. Продажа казенного вина отдавалась на откуп купцам и отставным чиновникам. На казенных винокуренных заводах работали три категории работников: вольнонаемные, каторжные и люди, присланные для отработки «исков по неоплатным долгам». Преобладал труд каторжан.

С развитием земледелия связаны успехи мельничного дела в Сибири. Количество мельниц (главным образом водяных, но также и ветряных) быстро росло. Так, например, в Иркутской губернии в 1805 г. действовали 272 мукомольные мельницы, а в 1831 г. их количество возросло до 2202. В 30-х годах возникает новый тип мельниц - крупчатые или крупчатки. Их называли также «крупчатными заводами». На этих мельницах перерабатывали пшеницу в белую муку - крупчатку. До их открытия ее привозили из Европейской России и продавали по дорогой цене. По характеру владения мельницы разделялись на мирские, оброчные, частные и казенные (при заводах). Мирские мельницы принадлежали сельским обществам, оброчные сдавались ими в аренду.

В Сибири получили распространение и другие.виды промышленности, в частности мелкие кожевенные, скорняжные, кирпичные, свечные, салотопенные, мыловаренные, маслобойные, пивоваренные заводы. По существу, это были мелкие предприятия кустарного типа, местами перераставшие в мануфактуры.

Рост бытовых потребности населения, развитие винокурения, применение оконного стекла способствовали распространению стеклоделательного производства. В Тобольской губернии действовало 11 стекольных и несколько гончарных заводов. Один стекольный завод находился в Енисейской губернии.

В первой половине XIX в. в Западной Сибири находилось два предприятия текстильной промышленности: полотняная фабрика купца Куткина в 9 верстах от Тобольска и Омская суконная фабрика, принадлежавшая управлению Сибирского линейного казачьего войска. На фабрике (мануфактуре) Куткина применялся труд ссыльных, назначенных от казны.

В Восточной Сибири действовала старейшая и наиболее крупная по количеству выпускаемой продукции Тельминская текстильная «фабрика» (мануфактура). В 1793 г. Тельминская фабрика была куплена в казну и названа Иркутской казенной суконной фабрикой. В первой половине XIX в. она стала комбинированным предприятием, имевшем суконное, полотняное, стеклянное и зеркальное производства. На этой фабрике применялся в основном принудительный труд каторжан и ссыльно-поселенцев. В 1823 г. на Тельминской, или Иркутской, суконной мануфактуре работало 1159 человек. К фабрике было приписано для ее обслуживания 3400 душ обоего пола крестьян и мастеровых. В 1860 г. было предписано упразднить Тельминскую казенную фабрику. В дальнейшем она перешла в частные руки.

История промышленности в Сибири в конце XVIII и первой половине XIX в. свидетельствует о многообразии природных богатств этого края и одновременно о слабом и неравномерном использовании их.

Упадок и неустойчивость одних видов промышленности, медленное развитие других определялись не истощением полезных ископаемых, а социально-экономическими условиями и хищническими способами разработки горных богатств.

В неудовлетворительном состоянии горного дела проявлялся общий кризис кабинетской и казенной промышленности, носившей ярко выраженный феодально-крепостнический характер. Малая производительность принудительного труда, незаинтересованность кабинетского и казенного управления в систематическом повышении техники производства, хищнические приемы добычи полезных ископаемых, неприспособленность к условиям рынка, высокие накладные расходы - все это отрицательно сказывалось на состоянии промышленности.

Вместе с тем сотни миллионов рублей, полученных от реализации золота и серебра, добытых в Сибири, сыграли значительную роль в процессе первоначального накопления капитала в России. Стоимость серебра и золота, поступивших из Сибири в XVIII-XIX вв., в десятки раз превышала стоимость сибирской пушнины. 134 Но доходы от добычи драгоценных металлов реализовались прежде всего в центре Российской империи.

В Сибири развивалась частная капиталистическая промышленность, основанная на эксплуатации наемного труда, но рост ее совершался замедленными темпами. Крепостнические отношения в центральных губерниях страны тормозили более широкое заселение и хозяйственное освоение сибирских окраин. Это ограничивало рынок сбыта для местной промышленной продукции, тем более что ей приходилось конкурировать с товарами, поступавшими из Европейской России. Сказывалось также существование натурального уклада в сельском хозяйстве, когда ряд потребностей в промышленных изделиях удовлетворялся своими средствами (домашняя промышленность). Плохие пути сообщения тормозили рост товарности хозяйства. Замедленно шел процесс отделения непосредственных производителей от средств производства.

Отношение царского правительства к развитию частной промышленности в Сибири было двойственным. С одной стороны, оно стало разрешать и поощрять добычу золота, считая необходимым «стараться всеми возможными способами извлекать возможно больший для казны доход от горной части Сибири, составляющей существенный и главный источник ее богатства», с другой же стороны, в интересах купцов, заводчиков и фабрикантов центра, опасавшихся конкуренции со стороны местных предпринимателей, развитие обрабатывающей промышленности на сибирских окраинах затормаживалось. Кроме того, царское правительство исходило из мысли, что «едва ли возможно сделать Сибирь страною мануфактурною, ее прямое назначение быть страною земледельческою». 135

Иначе смотрели на будущее промышленности Сибири передовые люди России. Декабрист А. А. Бестужев, учитывая природные богатства Сибири, писал, что она должна стать «страною фабрик и заводов». 136 Географ и статистик, автор «Статистических очерков России» К. А. Арсеньев, говоря о будущем южной полосы Сибири, простирающейся от Урала до Приамурья, обращал внимание на то обстоятельство, что она обладает не только хлебопашенною землею, но и металлоносными горами «и может питать миллионы людей».

Период кризиса феодальной формации в России не мог принести Сибири осуществления этих надежд.

85 Г. Е. Щуровский. Геологическое путешествие по Алтаю, с историческими и статистическими сведениями о Колывано-Воскресенских заводах. М., 1846, стр. 25, 26.

86 Алтай. Историко-статистический сборник по вопросам экономического и гражданского развития Алтайского горного округа. Томск, 1890, стр. 382.

87 Прочерк означает, что золото не выплавлялось.

88 Алтай..., стр. 380.

89 ГАИО, ф. Главного управления Восточной Сибири, карт. 1740, д. 472, лл. 28,

90 Там же, ф. Горного отделения Главного управления Восточной Сибири д. 43 лл. 414, 415.

91 ГААК, ф. Канцелярии Колывано-Воскресенского горного начальства, оп. 2, св. 32, д. 58, лл. 439-579; ф. Барнаульской горной конторы, оп. 5, св. 58, д. 84, л. 41; ЦГИА СССР„ ф. Первого Сибирского комитета, оп. 1, д. 121, ч. 2, л. 236; ф. Второго Сибирского комитета, оп. 1, д. 77, л. 18; Н. М. 3обнин. Приписные крестьяне на Алтае. Алтайский сборник, вып. 1. Томск, 1894, стр. 7.

92 ЦГИА СССР, ф. Первого Сибирского комитета, оп. 1, д. 121, ч. 2, л. 238; ПСЗ, т. 38, № 29124.

93 ЦГИА СССР, ф. Первого Сибирского комитета, оп. 1, д. 121, ч. 2, л. 236.

94 Н. 3обнин. Мастеровые Алтайских Горных заводов до освобождения. Сибирский сборник, кн. 2. СПб., 1892, стр. 11 (1798 и 1760 гг.); ЦГИА СССР, ф. Первого

Сибирского комитета, оп. 1, д. 121, ч. 2, лл. 236 об. (1825 г.); ГААК, ф. Горного правления Колывано-Воскресенских заводов, оп. 1, св. 10, д. 38, лл. 118, 264, 309, 310, 627; ф. Главного управления Алтайского горного округа, оп. 1. св. 147, д. 1216, л. 7 (1832 г.); ГААК, ф. Горного правления Колывано-Воскресенских заводов, оп. 5, д. 480, лл. 326, 826-830, 902; ЦГИА СССР, ф. Кабинета Е. И. В., оп. 320/481, д. 9, л. 6 (1850 г.); ГАТО, ф. Томского-губернского правления, оп. 2, д. 583, лл. 132 об., 214 об. (1853 г.).

95 См.: 3. Г. Карпенко. Горная и металлургическая промышленность Западной Сибири в 1700-1860 гг. Новосибирск, 1963, стр. 158.

96 Свод законов, т. 7, 1857, Горный устав, ст. 1698.

97 ПСЗ, т. 3, изд. 2, № 1960, §§ 1,2, 4, 6, 7, 8.

98 ЦГИА СССР, Ф. Кабинета Е. И. В., оп. 320/481, д. 9, л. 6.

99 Там же, ф. Второго Сибирского комитета, оп. 1, д. 77, л. 15.

100 Н. М. 3обнин. Мастеровые алтайских горных заводов до освобождения, стр. 9.

101 ГАКО, ф. Салаирской горной конторы, оп. 1, Д. 19, лл. 273 об., 274.

102 Там же, д. 24, лл. 384, об., 385.

103 ГААК, ф. Горного правления Колывано-Воскресенских заводов, оп. 5, л. 87, л. 30; д. 1453, лл. 314, 315.

104 ЦГИА СССР, ф. Первого Сибирского комитета, д. 60, л. 118.

105 М. Геденштром. Отрывки о Сибири. СПб., 1830, стр. 56.

106 ЦГИА СССР, ф. Кабинета Е. И. В., д. 639, л. 21.

107 ГАКО, ф. Салаирской горной конторы, оп. 1, дд. 4, 22.

108 Сведения о частном золотом промысле в России. Составлены Ф. Роселли. СПб., 1869. Приложение - Таблица общей добычи золота в России.

109 Ковалевский. Геогностическое и историческое обозрение частных золотых промыслов Алтайского кряжа. Горный журнал. 1835, ч. III, кн. 8, стр. 375-377.

110 Сведения о частном золотом промысле. . ., стр. 10.

111 И. Боголюбский. Золото, его запасы и добыча в русской золотоносной формации. СПб., 1877, стр. 85, 106, 107.

112 Сведения о добыче золота по каждой системе даны в табл. 11 (стр. 3 стоящего тома).

113 Н. В. Латкин. Очерк Северной и Южной систем золотых промыслов в Енисейском округе. СПб., 1869, стр. 35-36; ЦГИА СССР, ф. Горного департамента оп. 73, д. 1, л. 65; ГАИО, ф. Горного отделения Главного управления Восточно бири, д. 236, лл. 354-357.

114 Горнозаводская производительность России в 1869. СПб., 1862, стр. 17.

115 И. Боголюбский. Золото, стр. 90. 396

116 Справочная книга для золотопромышленников, вып. 2. Иркутск, 1871. Таблица общей добычи лигатурного золота в России.

117 Горнозаводская промышленность России: СПб., 1893, стр. 8, 9; Ю. А. Гагемейстер. Статистическое обозрение Сибири, ч. I. СПб., 1854, стр. 215, 216.

118 Справочная книга для золотопромышленников, вып. 2, стр. 267 и 271.

119 В. И. Семевский. Рабочие на сибирских золотых промыслах, т. 1. СПб., 1898, стр. 7, 8.

120 Сведения о частном золотом промысле в России. Составлены Ф. Роселли. СПб., 1869, стр. 223.

121 А. С. Нагаев. Золотопромышленность Восточной Сибири в 30-50-е годы XIX в. и ее влияние на социально-экономическое развитие края. Уч. зап. Енисейск, пед. инст., т. 1, Енисейск, 1958, стр. 24.

123 В. Богданов. О болезнях людей на золотых промыслах в Сибири. Золотое руно, 1858, №№ 32, 35.

124 В. В. Ватин. Город Минусинск, ч. 1. Минусинск, 1916-1922, стр. 192.

125 А. С. Нагаев. Из истории золотопромышленности и приисковых рабочих Сибири первой половины XIX в. Уч. зап. Енисейск, пед. инст., т. 7, Енисейск, 1964, стр. 43, 44.

126 В. Д. Скарятин. Записки золотопромышленника, ч. 1, СПб., 1862, стр. 34, 35.

127 ЦГИА СССР, ф. Сената, оп. 1, д. 459, л. 41.

128 А. Соколовский 2-й. О каменном угле, найденном близ д. Афониной и в некоторых других местах Алтайского округа. Горный журнал, 1842, ч. IV, стр. 42, 43.

129 ГАТО, ф. Томского губернского правления, оп. 2, д. 328, л. 89.

130 P. Tchichatcheff. Voyage scientifique dans I"Altai oriental.. Paris, 1845, p. 348.

131 А. Кеппен. Статистические таблицы по горной промышленности. СПб., 1879, стр. 50, 51.

132 О месторождении каменного угля в Томской губернии в округе Алтайских заводов. Горный журнал, 1852, ч. III, кн. VII, № 9, стр. 490; Пранг 2-й и Я р о с л а в ц е в. Краткое описание горной, промышленности в Алтайском горном округе. Горный журнал, 1861, № 5, стр. 351, 352.

133 ГАИО, ф. Горного отделения Главного управления Восточной Сибири, д. 35, л. 14.

134 Сумма ясака с коренного населения всей Сибири, установленная в 1769 г., составляла 156591 руб. (Г. П. Башарин. История аграрных отношений в Якутии. М., 1956, стр. 376). За 7 лет, с 1775 по 1781 г., в Китай было вывезено из Сибири мехов на 1176 тыс. руб., или в среднем на 168 тыс. руб. в год (В. Яковцевский. Купеческий капитал в феодально-крепостнической России. М., 1953, стр. 72. За 1838 г. в Иркутской губернии было продано пушнины на 171 675 руб. серебром (Н. М. Дружинин. Государственные крестьяне и реформа П. Д. Киселева, т. 1. М. –Л., 1946, стр. 423). Ясак с «ииородцев» Западной Сибири в 1835 г. составлял 59394 руб., в частности, алтайцы сдавали в виде ясака до 26% промышленной пушнины на 16386 руб. (Л. П. Потапов. Очерки по истории алтайцев. М., 1953, стр. 185).

Промышленность и ремесло

В российской промышленности во второй половине XVIII в. произошли большие изменения. Если в середине столетия в России насчитывалось 600 мануфактур, то в конце его-1200. Резко увеличилась выплавка чугуна. К середине XVIII в. Россия вышел на первое место в мире по выплавке железа. Успешно развивались парусно-полотняные и суконные мануфактуры. Быстрый рост производства объяснялся растущим спросом со стороны казны и большими возможностями для экспорта: русское парусное полотно и железо охотно закупали европейские страны, особенно Англия.
В металлургии безраздельно господствовали уральские заводы. Олонецкий и Тульско-Каширский металлургические районы пришли в упадок. На первое место в металлургическом производстве вышел Урал. Быстро росли и Липецкие заводы. В легкой промышленности происходило становление новых центров к северу и западу от традиционного центра - Москвы, в Воронежской губ., в Малороссии. Сукноделие развивалось на юге, где традиционно разводили овец, полотняные заводы строились в льноводческих районах: под Смоленском, Псковом и Новгородом.
Серьезное развитие получила текстильная промышленность. Правда, в суконной промышленности, наиболее привилегированной, были постоянные перебои. Продукция этих мануфактур вся шла на поставки в казну. Однако условия закупок были невыгодными и суконные мануфактуры хирели. Резкий контраст составляли шелковые заведения, работавшие на вольную продажу. Число их неуклонно возрастало. Основным центром шелковой промышленности были Москва и Подмосковье.
Развивалась и парусно-полотняная промышленность. Русская парусина пользовалась большими спросом в Англии и других морских державах. Новые предприятия этой отрасли возникали в таких городах, как Ярославль, Вологда, Калуга, Боровск. Крупным центром полотняного производства стал Серпухов.
Получает развитие производство бумаги, кожевенное, стекольное, химическое и т.п. К середине XVIII в. действовало 15 бумагоделательных, 10 стекольных, 9 химических мануфактур и др.
Если в начале XVIII в. мануфактуры принадлежали прежде всего казне, то позднее, все большее число владельцев фабрик и заводов являлись выходцами из купцов, а также крестьян и дворян. Еще одна сфера применения принудительного труда - помещичьи вотчинные предприятия В России существовала государственная винная монополия и поставка вина (т.е. водки) казне являлась делом очень доходным. Это скоро поняли владельцы таких имений, которые были расположены в плодородных, но отдаленных от рынков сбыта районах: юг Тамбовской губернии, Воронежская, Курская, Пензенская губ., Слободская Украина и т.д. Здесь очень быстро возникают крупные винокуренные заводы с применением труда своих же крепостных.
Другая отрасль промышленности, где проявилось дворянское предпринимательство, - суконная и отчасти парусно-полотняная промышленность. Организованная на основе крепостного труда, дворянская суконная промышленность получила распространение в основном в южных районах страны: Воронежская, Курская, частично Тамбовская губ. и др. Здесь были, как правило, мелкие предприятия на 2-3 десятка станов. Но были и крупные. К концу 60-х гг. общее число суконных мануфактур в стране достигает 73 единиц.

В металлургии преобладали посессионные и казенные мануфактуры. Но в то же время стала успешно развиваться и крестьянско-купеческая мануфактура (особенно в текстильной промышленности), основанная на вольнонаемном труде. В немалой мере это было следствием правительственной политики. Стремясь в начале царствования заручиться поддержкой правящего сословия - дворянства, Екатерина II в 1762г. удовлетворила важнейшее требование помещиков: запретила всем недворянам приобретать крестьян для работы на мануфактурах. Уральские промышленники вышли из положения: у них уже были десятки тысяч крепостных, которых можно было использовать и на вновь строящихся заводах. А мануфактуристам, открывавшим новые шелковые, стекольные, бумажные и др. предприятия, пришлось набирать рабочих по вольному найму. Т.о., на заводах, основанных после 1762 г., применялся только наемный труд.
Едва ли в тот момент кому-либо пришло в голову, что положено начало закату подневольного труда в промышленности. Напротив, владельцы мануфактур настаивали на восстановлении отобранного у них права покупки рабочих. Но в дальнейшем оказалось, что наемные рабочие работают лучше, производительнее, конкурентоспособность предприятий, применяющих наемный труд, несравненно выше. Через несколько десятилетий вотчинные мануфактуры начали хиреть, не выдержав конкуренции. Число же наемных рабочих выросло с 220 тыс. в начале 1760-х гг. до 420 тыс. к концу XVIII в.
Кто же трудился на мануфактурах по вольному найму? Большей частью - крестьяне-отходники, зарабатывавшие оброк. Особенность русского рабочего состояла в том, что он был вольнонаемным только по отношению к заводчику, оставаясь в то же время подневольным по отношению к своему барину.
В своей экономической политике Екатерина II исходила из теории естественных прав, к которым относила и право частной собственности. Правительственное вмешательство в экономическую жизнь, ограничения и регламентация хозяйственной деятельности были, с ее точки зрения, нарушением естественных прав. Напротив, неограниченная свобода конкуренции соответствовала естественному праву.
Поощрение предпринимательства обещало российской казне значительное пополнение доходов за счет налоговых поступлений. В 1767 г. были отменены откупа и монополии. В 1775 г. царский манифест разрешил “всем и каждому заводить всякого рода станы и производить на них всевозможные рукоделия”. Таким образом, было признано право крестьян заниматься промыслами.
Издавна крестьяне Нечерноземья, получая мало прибыли от земледелия, свое свободное время употребляли для приработков. Крестьяне изощрялись, “примысливая”, т.е. изобретая способы своего более-менее сносного существования. Отсюда побочные занятия крестьянства получили названия “промыслов”. В промышленную деятельность были вовлечены большие массы крестьянства.
Помимо местных промыслов крестьяне занимались отхожими промыслами, т.е. уходили на заработки в города или другие местности. Могучим потребителем крестьян-отходников была р. Волга и приволжские города Тверь, Рыбная Слобода, Ярославль, Нижний Новгород, Астрахань и т.д. Десятки тысяч крестьян работали бурлаками, были заняты на рыбных промыслах Астрахани и Гурьева. Тысячи крестьян уходили на заработки в Петербург. Много рабочего люда требовала проводка судов из Волги в Неву. Наконец, серьезным потребителем рабочей силы была Москва и ее промышленность.
Кроме отхода промышленного в России развивался отход земледельческий. Из тульских, рязанских, тамбовских селений, а также из районов Нечерноземья тысячи крестьян устремлялись на летние работы в южные черноземные районы. Барщинное крестьянство Нечерноземного центра страны использовало осенне-зимний период для отхода на промыслы. И теперь помещики, не довольствуясь барщиной, стали дополнять ее денежным оброком. Больше того, ввиду перспективности крестьянских промыслов многие помещики стали переводить крестьян с барщины на денежный оброк.
Однако эксплуатация крестьян путем денежного оброка очень скоро также перестала отвечать «нормативам» типичного феодального хозяйства. Помещик уже получает увеличенные суммы оброка лишь в силу личной крепостнической зависимости крестьянина, земельные отношения здесь утратили свое прежнее значение.
Темпам роста крестьянских промыслов сопутствуют и стремительные темпы роста денежного оброка. Так, в 60-х гг. XVIII в. помещики брали в среднем 1-2 руб. с души мужского пола в год, в 70-х. - 2-3 руб., в 80-х -4-5 руб., а в 90-х гг. в некоторых районах центра страны оброк достигал 8-10 руб. с души мужского пола.
Одной из ярчайших особенностей экономического развития России являлось появление промышленных центров не столько в городе, сколько в селе. Так, с конца XVII-начала XVIII столетия появились десятки торгово-промышленных поселений, где население сосредоточивало свое внимание не на земледелии, а на “промыслах”. Это - владимирские села Дунилово, Кохма, Палех, Мстера, Холуй, нижегородские села Павлово, Ворсма, Безводное, Лысково, Богородское, Городец, Работки, множество ярославских, костромских, тверских и т.д. сел и деревень. К середине XVIII в. многие из них по количеству населения были крупнее, чем иной город. В с. Павлове, например, к середине века население составляло свыше 4 тыс. человек. Иначе говоря, процесс общественного разделения труда сложился так, что в каждом конкретном селе развивалась специализация преимущественно какого-то одного вида производства. В таком селе все или почти были либо сапожниками, либо бондарями, либо ткачами.
Это было типичное мелкотоварное производство. Иногда мелкие товаропроизводители нанимали дополнительно 1-2 рабочих. С течением времени практика употребления наемного труда расширялась. В процессе конкурентной борьбы неизбежно выделяются две группы: одна из них состоит из вынужденных жить лишь продажей своего труда; вторая группа очень немногочисленная, но ее составляют товаропроизводители, употребляющие наемный труд. Со временем из них выделяются более крупные. Так из недр мелкого товарного производства постепенно вырастает производство мануфактурное, появляются капиталистические мануфактуры. Однако из-за сезонности производства и краткосрочности найма рабочих процесс укрупнения проходил очень медленно и численность крупных производств оставалась небольшой.
Подобный процесс развития капитализма наблюдается и в других районах. Большое место в Подмосковье получает т.н. рассеянная мануфактура, работники которой работают у себя по домам, в светелках.
Укрупнение мелкотоварного производства, растущее применение наемного труда в XVIII столетии можно наблюдать и в других отраслях производства - в металлургии и металлообработке, кожевенном деле, химической промышленности и т.п. Встречаются предприятия капиталистического типа и в крупнейших городах России (Москва, Нижний Новгород, Казань и др.). В стране постепенно формируется капиталистический уклад.